Путешествие в Элевсин

– Высшая раса, выполняющая, если угодно, вампирическую по отношению к нам функцию. Они не пьют нашу физическую кровь. Это, как выражается Порфирий, просто метафора. Они питаются нашей психической энергией. Эмоциями и страхами, надеждами и мечтами, вообще всеми болезненными протуберанцами, которые человеческий мозг выбрасывает в ноосферу в режиме default mode network. Или, что то же самое, в модусе своего галлюцинаторного сна.

– А как мы попадаем в этот модус?

– Мы находимся в нем постоянно. По дефолту. Поэтому он так и называется. У нас две разновидности галлюцинаторного сна – ночная и дневная.

– Мы и сейчас галлюцинируем? – спросил я.

– В общем да. Но я не про корпоративную служебную симуляцию, где мы находимся. Я говорю про сам мозговой процесс. Тонкое деревце нашего непосредственного опыта – то есть контакта с внешней реальностью – обвито лианами ассоциаций, сожалений, надежд и так далее, возникающими в реальности внутренней. В нашей социально-культурной обусловленности…

Я взял сигару и пустил к потолку облако дыма. Он был хорош, этот дым.

– Чем бы ни была внешняя реальность, – продолжал Ломас, – физическим миром, сном или корпоративной симуляцией, default mode network функционирует одинаково. Поэтому большой разницы для мозга нет. Вот вы сейчас в симуляции. Курите сигару и выпускаете дым. На что похоже его облако? Говорите первое, что приходит в голову. Все ассоциации.

– Дракон, – сказал я. – Взрыв снаряда. Пожар… Опасность. Беда и горе.

– Достаточно. Когда ваши ум и сердце устремляются за этими образами и переживают вызванные ими эмоции, вы превращаетесь в курьера-доставщика еды. Каждую секунду вы покидаете реальность, чтобы доставить вампирам пиццу, сделанную из вашей душевной смуты. А потом возвращаетесь назад – печь следующую…

– Вы это серьезно? – спросил я. – Про вампиров?

– Да, черт вас возьми. Они не такие вампиры, как вы думаете. Это всего лишь самое точное приближение в нашем понятийном аппарате. Люди – их рабочий скот, существующий для того, чтобы производить еду. Мы и есть, собственно, еда, если вспомнить, что мы – это поток мыслей. Все идеи о том, что человек является чем-то важным, самостоятельным, осмысленным, протяженным и значимым, и есть производимая нами пища.

– А где живут вампиры? Как они устроены?

– Обсудим позже.

– В каких отношениях эти сущности с нашей корпорацией?

– Вот, – сказал Ломас. – Правильный вопрос. Они владеют корпорацией. Мы с вами работаем на вампиров, Маркус. Но в этом нет ничего ужасного. Жить в нашем мире и не работать на них невозможно. Можно знать про это или не знать. Они вовсе не какие-то злодеи. Они… Они и есть архитекторы нашей реальности.

– Гольденштерн – тоже вампир?

– Нет. Гольденштерн – это многофункциональный миф. Новая технология наших хозяев. Они придумали сохранять мозги в банках не для нашего с вами удобства. Когда у баночников кончается срок контракта, мозг не уничтожают, а отправляют в особое хранилище, где его разгоняют и переводят в синхронный режим с другими списанными банками. Много-много мозгов видят одновременно один и тот же ускоренный сон…

– И вместе становятся курьерами по доставке еды?

– Именно. Причем, в отличие от нас с вами, доставляют ее бегом. Очень-очень быстро. Это своего рода автоматизированная вампирская ферма, венец социальной и культурной эволюции человечества. То, что мы видим в качестве закатов и восходов Гольденштерна – энергетический след этого производства. Вернее, его маскировка.

– Гольденштерна на самом деле нет?

– Есть. Но он не то, что мы думаем. Представьте сильно дымящую трубу. Дым спрятать трудно, поэтому его подсвечивают с земли прожекторами и говорят зрителям – вот облако, где живет великий Гольденштерн. Гольденштерн и есть такой дым. Вернее, наложенная на него анимация. Это не мифическая личность, являемая баночным мозгам в ежедневном откровении, а… Как назвать… Психическая радиация, возникающая во время синхронизации.

– Какой синхронизации?

– Не заморачивайтесь. Это связано с технологией производства. Восход Гольденштерна – просто перекоммутация баночной фермы на дневной цикл. Вспышка излучения, которую невозможно скрыть от тех, кто в банках.

– Мы видим нечто прекрасное.

– Спасибо нашим хозяевам.

– Сложновато для меня, – сказал я. – Все равно не пойму. А если даже пойму, то забуду. Какие практические выводы для нашего следствия? И для корпоративной безопасности?

– Здесь начинается самое главное для корпоративной безопасности, Маркус. Помните, в прошлый раз я рассказывал про секретное баночное хранилище, обнаруженное сердобольской разведкой?

– Да.

– Сердоболы решили, что это тайное убежище хозяев планеты. Так сказать, главная подземная масонская ложа. Тот самый центр принятия решений, который они ищут с карбона. Сердоболы уверены, что выведали наконец, где мозг и сердце врага – и могут сыграть по-крупному.

– Да, – сказал я. – А на самом деле это…

– Это хранилище и есть вампирская ферма. Тот самый Гольденштерн. У сердоболов есть оружие, способное до него достать.

– Какое именно?

– Лазерная станция «Bernie».