Путешествие в город мертвых

– Этой ночью Лира не пришла в их комнату. Это был не первый случай, когда она проводила всю ночь в другом месте. Но зато первый раз Этьен долго не мог уснуть из-за этого. Тем не менее он проснулся рано утром и направился туда, где спали носильщики.

Хомат со своими товарищами спали, положив на себя полдюжины тяжелых шерстяных одеял. Этьен толкнул мая.

– Что случилось, де-Этьен? – спросил Хомат, протирая глаза.

– Вставай и подними всех. Мы уезжаем.

– Уезжаем, де-Этьен? Я думал… Вы же ничего не говорили. И потом, сейчас еще очень рано.

– Я решил изменить планы. Ты же знаешь, что люди склонны к неожиданной перемене решений.

– Я понимаю, де-Этьен, но…

– Я буду во дворе, если понадоблюсь. Скажи носильщикам, чтобы поторапливались. – И он ушел.

Судя по всему, медитация закончилась. А может быть, кто-то, не взирая на возражения его жены, послал ее к нему. Так или иначе, она бурей влетела во двор, не обращая внимания на пение нескольких ящерообразных пуоутов в главных воротах. Этьен работал не поднимая головы, он проверял снаряжение и припасы, которые приносили несколько грустных тсла.

– Этьен, это ребячество. Ты знаешь, как я не люблю, когда ты ведешь себя так.

– Да, знаю. А также я знаю, что ты ультиматумы не любишь еще больше.

– Да, потому что ультиматумы – это самое худшее проявление ребячества. Я думала мы обо всем договорились прошлым вечером.

– Прошлым вечером ты все решила для себя, но не для меня. А я ухожу.

– Этьен резко затянул шнурки на рюкзаке.

Лира глубоко вздохнула:

– Я сказала тебе, что моя работа тут в самом разгаре. Я только начинаю действительно постигать культуру этого народа.

– Прекрасно. Я понимаю.

Этьен стал проверять другой рюкзак. Хомат и носильщики начали выходить из здания, сонно озираясь и дрожа от утреннего холода. Несколько тсла тоже стояли поблизости. Солнце только начинало выглядывать из-за восточной стены каньона.

– Оставайся здесь, Лира. Тебе не нужно идти со мной. Если все пойдет, как задумано, я вернусь через шесть месяцев и заберу тебя. Оставайся здесь и занимайся своей медитацией хоть до одури.

– Ты не можешь идти на север один, – возразила она. – Существуют правила, по которым в такие экспедиции нельзя пускаться в одиночку.

– Ну а я нарушу эти правила. Хомат уже достаточно знает, чтобы помогать мне. Правда, Хомат?

Проводник переводил взгляд с одного высокого пришельца на другого и счел для себя разумным продолжить свои сборы подальше от них обоих.

Этьен пошел проверить следующую упаковку, но Лира поспешно преградила ему дорогу.

– Прекрати, Этьен. Прекрати сейчас же. У меня нет настроения для ссоры.

– Почему же? – спросил он саркастически. – Или я порчу твой утренний настрой? Если уж мы заговорили о ребяческих действиях, то как расценивать поведение человека, решившего забыть о восьмилетнем высшем образовании и поселиться среди туземцев, хотя двадцать лет работы должны бы научить, что подобный подход антинаучен и вреден?

– Я уже объяснила тебе, что тсла – уникальная раса, которая требует специального изучения. Иногда для получения лучших результатов приходится поступаться правилами.

– Но не до такой же степени. – Он сделал широкий взмах рукой, как бы указывая на окружавшие их здания. – Но впрочем, пожалуйста. Давай.

Оставайся. Желаю тебе хорошо провести время. Похорони себя в изучении туземных обычаев, привычек и обрядов. Вдыхай в себя примитивную мудрость, принимай местную религию, становись монахиней тсла, если у них есть такие,

– мне все равно. Я никогда тебя ни в чем не ограничивал, Лира, несмотря на все твои разговоры об ультиматумах. Что же касается меня, то я решил найти истоки реки Скар и изучить историю и геологию от того района до болот

Скатанды. По дороге назад я сделаю остановку и заберу тебя.

– Этьен!

– Что? – Он обошел ее и склонился над мешком.

– Этьен, ты же знаешь, что я не могу позволить тебе идти без меня.

– Почему? А как насчет твоей очень важной, тщательно распланированной программы исследований?

– Мы же одна команда, Этьен. Мы дополняем друг друга. Ни один из нас не будет хорошо работать в одиночку.

– Как-нибудь приспособимся. Не так ли?

– Нет, – вдруг произнес другой голос. Этьен вздрогнул и обернулся.

Позади нет стоял Главный Утешитель и Первый Ученый Турпута.

Этьен видел его впервые и отметил, что он довольно стар даже по стандартам тсла: в его лице преобладал цвет серебра, а вытянутые руки дрожали. У правого плеча Главного Утешителя стоял Тилл, готовый в любой момент поддержать старца. Мии-Ан опирался на скрученную палку.

– Я имею в виду тревогу и беспокойство, – продолжил он неожиданно громким голосом.

– Да нет тут никакой тревоги и беспокойства, – пробормотал Этьен, продолжая осматривать тюки. – Просто дружеская домашняя беседа, вот и все.

– Мы не намереваемся вмешиваться, – сказал Тилл. – Я буду чувствовать себя очень плохо, если подумаю, что мы…

– О, ради Бога! – Этьен резко повернулся к ним. – Ну почему вы так раздражающе вежливы?

– Извините, – произнес Мии-Ан. – Такой уж у нас характер. – Этьен встряхнул руками. – Такое беспокойство недопустимо, – добавил Мии-Ан.