Путешествие в Икстлан

Должно быть, дон Хуан все это время за мной наблюдал. Он неожиданно хлопнул меня по спине. Я автоматически повернул голову в его сторону и на мгновение потерял из виду дона Хенаро. Когда я снова на него взглянул, он стоял совсем рядом, слегка склонив голову и почти положив подбородок мне на правое плечо. Моей запоздалой реакцией был испуг: секунду я смотрел не него, а потом отскочил назад.

Выражение притворного удивления на его лице было настолько комичным, что я истерически захохотал. Однако я осознавал, что смех мой несколько необычен. Тело встряхивали судорожные нервные спазмы, исходившие откуда-то из центра живота. Дон Хенаро дотронулся до моего живота ладонью, и волнообразные спазмы прекратились.

— Ах, наш маленький Карлос так впечатлителен! — воскликнул привередливо.

А потом добавил, пародируя наставления дона Хуана:

— Разве тебе не известно, что воин никогда не смеется таким образом?

Он изобразил дона Хуана настолько точно, что я захохотал еще сильнее.

Потом они вдвоем куда-то ушли и вернулись часа через два, в середине дня.

Они уселись на площадке перед домом и сидели, не произнося ни слова. Они казались сонными, усталыми, почти рассеянными. Они долго сидели так неподвижно. Однако похоже им было очень удобно, и они были расслаблены. Дон Хуан словно спал, слегка приоткрыв рот, но большие пальцы его, сложенных на коленях, рук непрерывно ритмично шевелились.

Я немного забеспокоился и на некоторое время поменял позу, в которой сидел. Но потом почувствовал успокаивающую безмятежность. Должно быть, даже задремал. Разбудил меня смешок дона Хуана. Я открыл глаза. Оба они пристально на меня смотрели.

— Если ты не разговариваешь, ты засыпаешь, — сказал дон Хуан со смехом.

— Боюсь, что да, — согласился я.

Дон Хенаро улегся на спину и принялся дрыгать ногами в воздухе. Я решил было, что он собрался выкинуть еще какой-либо из своих номеров, но он тут же вернулся в положение со скрещенными ногами.

— Есть нечто, что к настоящему моменту ты должен осознавать, — сообщил мне дон Хуан. — Я называю это кубическим сантиметром удачи. Время от времени он выскакивает перед носом каждого из нас, независимо от того, воины мы или нет. Различие между обычным человеком и воином заключается в том, что воин осознает это, и одна из его задач — в том, чтобы быть настороже, осознанно ожидая. Поэтому, когда неожиданно появляется его кубический сантиметр, он обладает необходимой скоростью, ловкостью для того, чтобы выхватить его. Удача, везение, личная сила — не имеет значения, как ты называешь это, — является совершенно особенным положением дел. Это похоже на очень маленькую веточку, которая появляется перед нами и приглашает нас сорвать ее. Но обычно мы слишком заняты делами или слишком озабочены чем-то, или попросту слишком тупы и ленивы для того, чтобы осознать, что это наш кубический сантиметр удачи. Воин же все время собран и находится в состоянии полной готовности, у него есть прыжок, находчивость необходимая для того, чтобы быстро схватить его.

— По-настоящему ли собрана твоя жизнь? — спросил дон Хенаро.

— Полагаю, что да, — ответил я убежденно.

— Думаешь, что сможешь выдернуть свой кубический сантиметр удачи? — с выражением некоторого недоверия спросил дон Хуан.

— Мне кажется, что я постоянно делаю это, — сказал я.

— Я думаю, что ты бдителен лишь в отношении тех вещей, которые знаешь, — заявил дон Хуан.

— Может быть, это — самообман, но у меня есть уверенность, что в последнее время я гораздо четче осознаю происходящее, чем когда-либо в своей жизни, — сказал я.

Я действительно так думал.

Дон Хенаро одобрительно кивнул.

— Маленький Карлос действительно собран и абсолютно бдителен, — мягко произнес он, как бы беседуя с самим собой.

Я чувствовал, что они ублажают меня. Наверное, мое заявление о якобы присущей мне собранности вызвало у них раздражение.

— Я не собирался хвастаться, — сказал я.

Дон Хенаро поднял брови и раздул ноздри. Взглянув на мой блокнот, он сделал вид, что пишет.

— Думаю, Карлос очень собран. Собраннее, чем когда-либо, — сказал дон Хуан, обращаясь к дону Хенаро.

— Может, даже слишком, — отозвался дон Хенаро.

— Очень может быть, — признал дон Хуан.

Я не знал, что можно вставить в их диалог, и потому молчал.

— Помнишь тот случай, когда я заглушил мотор твоей машины? — спросил дон Хуан.

Вопрос был задан резко и довольно неожиданно и вроде бы не имел никакого отношения к тому, о чем шла речь. Дон Хуан имел в виду случай, когда я не мог завести машину до тех пор, пока он не разрешил мне это сделать.

Я заметил, что такое вряд ли забудешь.

— Но это было так, ерунда, — как бы между прочим сообщил дон Хуан. — Мелочь. Верно, Хенаро?

— Верно, — с безразличным видом подтвердил тот.

— Что ты хочешь сказать? — сказал я, протестуя. — Да то, что ты тогда сделал, ни в какие рамки не укладывается. Это — нечто, выходящее за пределы моего понимания.

— Ну, это еще ни о чем не говорит, — парировал дон Хенаро.

Оба они громко засмеялись, а потом дон Хуан похлопал меня по спине.