Путешествие в Икстлан

– Например, наши кольца силы, твое и мое, прямо сейчас прицеплены к деланию в этой комнате. Мы создаем эту комнату. Наши кольца силы в этот самый момент дают этой комнате существование.

– Подожди, подожди, – сказал я. – эта комната здесь сама по себе. Я ее не создаю, у меня нет с ней никаких дел.

Дону Хуану, казалось, дела не было до моих возражений и протестов. Он очень спокойно заверил, что эта комната, в которой мы находимся, создана и удерживается в неизменности из-за силы тех колец силы, которые имеют нас.

– Видишь, – продолжал он. – каждый из нас знает делание комнат, потому что так или иначе мы провели большую часть своих жизней в комнатах. Человек знания, с другой стороны, развивает другое кольцо силы. Я назову его кольцом неделания, потому что оно сцеплено с неделанием. При помощи этого кольца он, поэтому, может создавать другой мир.

Молодая официантка принесла нам еду и, казалось, в чем-то нас подозревала. Дон Хуан сказал, что я должен сразу заплатить ей, чтобы показать, что у меня денег хватит.

– Я не виню ее за то, что она не доверяет тебе, – сказал он и расхохотался. – у тебя вид, как из преисподней.

Я заплатил женщине и дал ей чаевые, а когда она оставила нас одних я посмотрел на дона Хуана, стараясь найти способ восстановить порванную нить разговора. Он пришел мне на помощь.

– Твоя трудность заключается в том, что ты еще не развил своего второго кольца силы, и твое тело не знает неделания, – сказал он.

Я не понял того, что он сказал. Мой ум был захвачен прозаическими мыслями. Все, чего я хотел, так это узнать, одевал он на себя пиратский костюм или не одевал.

Дон Хуан не ответил, но раскатисто расхохотался. Я просил его объяснить.

– Но я же только что объяснил тебе, – ответил он.

– Ты имеешь в виду, что не одевал никакой одежды? – сказал я.

– Все, что я сделал, так это прицепил свое кольцо силы к твоему собственному деланию, – сказал он. – ты сам сделал все остальное, так же, как это сделали другие.

– Это невероятно! – воскликнул я.

– Всех нас обучили соглашаться насчет делания, – сказал он мягко. – ты не имеешь ни малейшего представления о той силе, которую такое соглашение несет с собой. Но, к счастью, неделание одинаково чудесно и могущественно, как и та сила.

Я почувствовал неуправляемую судорогу в животе. Между моим собственным опытом и его объяснением пролегала непроходимая бездна. Как последнюю защиту, я, как делал это обычно, выдвинул с оттенком сомнения и недоверия вопрос: «а что если дон Хуан был на самом деле в сговоре с этими юношами, и сам все это подстроил?»

Я изменил тему и спросил его о четырех учениках.

– Ты сказал мне, что они были тенями? – спросил я.

– Правильно.

– Они были олли?

– Нет. Они были учениками человека, которого я знаю.

– Почему ты их назвал тенями?

– Потому что в тот момент они были тронуты силой неделания. А поскольку они не так глупы, как ты, то они сместились в нечто совсем отличное от того, что ты знаешь. По этой причине я не хотел, чтобы ты смотрел на них, т.к. это только причинило бы тебе вред.

У меня не было больше вопросов. Голоден я тоже больше не был. Дон Хуан ел за обе щеки и, казалось, был в отличном настроении. Я, однако, чувствовал себя отверженным. Внезапно огромная усталость овладела мной. Я сообразил, что путь дона Хуана был слишком трудным для меня. Я заметил, что у меня нет данных, чтобы быть магом

– Возможно другая встреча с мескалито, поможет тебе, – сказал он.

Я заверил его, что об этом я думаю меньше всего и что не хочу даже рассматривать подобной возможности.

– Сильные потрясения должны с тобой произойти для того, чтобы ты позволил своему телу получать выгоду от того, чему ты научился, – сказал он.

Я вставил свое мнение, что поскольку я не являюсь индейцем, то у меня действительно нет данных, чтобы вести необычайную жизнь мага.

Возможно, если бы я смог развязаться со всеми затруднениями, то я бы более успешно продвигался в твой мир, – Сказал я. – или если бы я пошел жить с тобой в глуши. Но так как дело обстоит сейчас, тот факт, что я одной ногой стою в одном мире, а другой – в другом, делает меня бесполезным в любом из них.

Он долго смотрел на меня.

– Это твой мир, – сказал он, указывая на деловую улицу за окном. – ты – человек этого мира. И именно там, в том мире, находятся твои угодья. Нет способа убежать от делания нашего мира. Поэтому воин делает то, что превращает свой мир в свои охотничьи угодья. Как охотник, воин знает, что мир сделан для того, чтобы им пользоваться, поэтому он использует каждый кусочек его. Воин подобен пирату, у которого нет запретов в том, чтобы взять и использовать все, что он хочет. Разве что воин никогда не заботится о таких вещах и не чувствует себя ими обиженным за то, что его самого используют и берут.

17. Стоящий противник

Вторник, 11 декабря 1962 года.

Мои ловушки были совершенны. Установка их была правильной, я видел кроликов, белок и других грызунов, куропаток и птиц, но в течение всего дня я не мог поймать ничего.