Путешествие в каменный век, Среди племен Новой Гвинеи

Герой Достоевского Иван Федорович Карамазов сказал следующую фразу: "...уничтожьте в человечестве веру в свое бессмертие... тогда ничего не будет безнравственного, все будет позволено, даже антропофагия". Действительность, однако, прямо противоположна этому мнению, хотя связь подмечена несомненно точно. Именно вера в свое бессмертие в виде веры в извечную и универсальную ману, переселение душ, или особую духовную субстанцию и является питательной средой антропофагии. На этой же почве явно покоится и другой дикий обычай - охота за головами, которой также немало места уделено в книге Фальк-Рённе. В основе ее лежит культ черепа как магической субстанции. Любопытно, что чаще охота за головами и каннибализм исключают друг друга. Классической зоной первого обычая является островная и частично материковая область Юго-Восточной Азии. Каннибализм был раньше распространен более широко и отмечен в Южной Америке, в Австралии, в Африке и Океании. Но именно Новая Гвинея, последнее прибежище как каннибализма, так и охоты за головами, давала нам еще в 60-е годы XX века редкие примеры сосуществования обоих обычаев.

Как можно оценить их последствия? Определить даже приблизительно количество жертв каннибализма и охоты за головами весьма трудно. Полагаю, что, если бы была возможность вычислить такую цифру, она показалась бы нам, людям XX в., смехотворно низкой по сравнению, например, с количеством жертв второй мировой войны, так же как ужасы людоедства меркнут на фоне газовых печей Освенцима. И тем не менее обычаи эти, бытовавшие не одну тысячу лет, оставили существенный след в виде этнической и социальной атомизации этих обществ, разделения их на мелкие и мельчайшие фрагменты, весьма слабо связанные друг с другом. Подрыв контакта, искусственное замыкание общества и как следствие его - неизбежная отсталость, необходимость самим додумываться до того, что стало уже общим достоянием человечества, необычайно медленный социальный и духовный прогресс - вот прямые последствия этих двух обычаев. Часть вины за то, что Новая Гвинея вошла в XX в., сохранив ранневарварский облик, несомненно, лежит на каннибализме и охоте за головами.

Другое следствие - разительно отличающиеся от наших этические представления, в частности, обесценение человеческой жизни. Отчасти оно идет от представления о вечности духовного существования, о постоянном перетекании духовной субстанции из одного состояния в другое. Но главным образом оно объясняется постоянно практиковавшимися убийствами, рассматривавшимися как необходимое условие для нормальной социальной жизни.

Наконец, хочется отметить еще одну особенность исторического развития каннибализма и охоты за головами. Вписываясь в современную историю, они иногда перерождаются, теряют свое культовое значение и превращаются в неприкрытый разбой и хладнокровное кровопролитие. Так, в Тропической Африке, где процветала уже в новое время работорговля, по своим масштабам далеко превзошедшая средневековый или даже античный размах этого позорного ремесла [4], бытовавший ранее ритуальный каннибализм переродился в некоторых местах просто в потребление человеческого мяса в пищу без всяких ритуальных мотивов. Обусловлено это было взглядом на раба как на животное, а не как на человека. Бывшие охотники за головами на Калимантане, оказавшись втянутыми в конкурентную борьбу европейских держав за обладание Индонезией, сводили ритуальный характер своих набегов до минимума и превращались в страшных пиратов и разбойников, нагонявших ужас на целые страны. Такого рода развитие, правда, почти не затронуло Новую Гвинею.

Таким образом, каннибализм и близкие к нему обычаи предстают перед нами не в виде простого пережитка животного состояния, не в виде вынужденного явления, обусловленного голодом, недоеданием или массовой патологией, а в виде определенного религиозно-магического действия, направленного как на врагов, так и на соплеменников. Развитие контактов с окружающим миром неизбежно приводит к исчезновению этих обычаев, которому иногда предшествуют перерождение и деградация.