Путешествие в каменный век. Среди племен Новой Гвинеи

Майкл Рокфеллер предлагал им неслыханное вознаграждение — десять стальных топоров! — за голову. И это в местах, где приходится платить очень много за одни только камни для изготовления топора, а за невесту отдают всего один стальной топор. У местных жителей могло сложиться представление, что воины деревни, которой посчастливится раздобыть голову самого Майкла Рокфеллера и украсить ею мужской дом, обретут неслыханную силу и одолеют всех врагов. Сам Майкл был настолько неосторожен, что сообщал асматам свое имя… Они хорошо знали «Майка», а это здесь не менее опасно, чем миллионеру разгуливать по улицам Нью-Йорка. Вместе с Рене Вассингом, который также участвовал в предыдущей, весьма нелегкой экспедиции, он посетил не менее полусотни деревень, где далеко не всегда проявлял достаточно такта и понимания. В июле Майкл и его спутники побывали в деревне Осчанеп, где несколько лет назад голландский патруль открыл огонь по местным жителям. Неудивительно, что те уже имели неоплаченный счет к белым людям. Осчанеп расположен неподалеку от берега, которого, как полагают, мог достичь Майкл, если ему удалось бы доплыть туда от того места, где находился катамаран.

Но сумел ли он проплыть это расстояние?

Рене Вассинг убежден, что до берега Майкл не добрался. Поначалу, должно быть, плыть ему помогал прилив. «У него было слишком мало времени, чтобы достичь твердого дна, прежде чем отлив потянет его обратно в море, — утверждал Вассинг. — Даже в трех десятках метров от берега течение настолько сильное, что тянет пловца в море».

Многие возражали Вассингу, хотя и одобряли его попытку уговорить Майкла Рокфеллера остаться на катамаране. Сумели же Лео и Симон, которые плыли к берегу во время отлива, достичь его. А ведь Майкл плавал не хуже этой пары. Они нашли в себе силы преодолеть опасную илистую полосу и вышли к деревушке под названием Пер. Оттуда им помогли добраться до Агатса, где они сообщили миссионерам о случившемся.

Полагают, что Майкл должен был добраться до берега километров на двадцать ниже, южнее устья реки Эйланден. Этот район кишит крокодилами. Но, ударяя по воде бачком из-под бензина, он сумел бы отогнать их в случае нападения. К тому же и болото здесь не такое глубокое, как в других местах, вряд ли оно его засосало. По свидетельству Яна Смита, миссионера из Пиримапоана, позднее убитого индонезийцами, он был последним, кто имел контакт с Майклом Рокфеллером. Его миссия находилась ближе других к Осчанепу. Позднее он видел островитян, которые несли одежду Рокфеллера и показали ему кости, якобы принадлежавшие молодому американцу. Обо всем этом он писал брату в Голландию. В 1965 году голландская газета «Де телеграаф» опубликовала эти сведения, но к этому времени Смита не было уже в живых, и уточнить его показания не представилось возможным. Не исключено, что одежда, о которой писал Смит, была оставлена Рокфеллером еще во время июльского посещения Осчанепа. Что же касается костей, то установить их принадлежность тому или иному человеку отнюдь не просто.

Однако уже в марте 1962 года, то есть спустя четыре месяца после начала розысков Рокфеллера, другой голландский миссионер, Виллем Хекман, утверждал, что Майкл был убит воинами из Осчанепа, которые схватили его, едва он выбрался на берег. В одном из писем семье на родину Хекман сообщал, что жители этой деревни рассказали ему о случившемся и добавили, будто череп убитого находится в мужском доме в Осчанепе. Удивляться тому, что Хекман не расследовал дело дальше, не приходится, ибо вскоре западная часть Новой Гвинеи (Западный Ириан, ныне Ириан-Джая) отошла к Индонезии и миссионерам разрешали оставаться на своих местах только в случае, если они прекратят публичные высказывания. Мы ведь помним, что произошло с Яном Смитом. Вряд ли можно упрекать Виллема Хекмана за его молчание: он ведь был из страны, к которой новая власть относилась тогда с величайшей подозрительностью. Это были трудные месяцы для голландской администрации на Новой Гвинее. Вполне возможно, именно этим объясняется то обстоятельство, что заявление Хекмана было ею опровергнуто.

И все же трагическая история не заглохла совсем. В 1964 году беженцы из земли асматов добрались до торгового и административного центра Дару, в австралийском Папуа. Многие из них (около 35 человек) утверждали, будто среди асматов широко распространено мнение о том, что Майкл Рокфеллер был убит воинами из Осчанепа, «сварен и съеден с саго».

Я делаю все возможное, чтобы уговорить Ванусса заглянуть в Осчанеп. Но он не решается, и я не упрекаю его за это. По обоюдной договоренности всякий раз, когда мы проплываем мимо деревни, где может находиться представитель индонезийско-папуасской администрации, я ныряю под брезент. Мы тщательно осматриваем берег, чтобы определить, нет ли там моторной лодки: ведь если кто-либо обнаружит, что Ванусс тайком провез белого человека, который не занимается охотой на пук-пуков, у него могут быть неприятности. Вот почему Ванусс не решается отвезти меня в Осчанеп. Сам-то он там бывал, и не раз.