Путешествие в каменный век. Среди племен Новой Гвинеи

Все помыслы, вся, если угодно, творческая фантазия юноши направлены на то, чтобы изыскать способ, как убить врага, а самому остаться невредимым. Жители деревень, на которые нападают, часто принадлежат к тому же племени кукукуку и на протяжении многих лет имеют определенные контакты с нападающими. Поэтому можно предположить, что, по понятиям этих людей, убийство — не что иное, как своего рода торговля, заключение сделки, когда умный дурачит простофилю. Убийство — настолько будничный акт в жизни племени, что кукукуку неведома кровная месть, известная многим другим народам. Деревня, подвергшаяся нападению, может через некоторое время объединиться со своими обидчиками, чтобы атаковать третью деревню.

О племени кукукуку говорят, что их жизнь можно сравнить со смертельно опасной горной тропой. Но чувствуют ли они повседневную опасность, сказать трудно. Когда мужчина выходит ночью по нужде из хижины, он рискует быть убитым. Утром, спускаясь к ручью, он может попасть в засаду. Женщине и того хуже. Она живет вместе со свиньями, и, если тень ее упадет на тень воина, женщину ждет смерть. Мужчина, пребывающий в дурном расположении духа, отыгрывается на своих женах. Если по вине женщины пропадает свинья, несчастную нередко запарывают до смерти. Никто не может убежать из своей деревни. Весь окружающий мир для них — враг; в другой деревне вы рискуете быть убитым и съеденным. Территория, по которой решаются ходить люди, часто не больше европейского городского парка.

Патрульный офицер Маккарти из Меньямьи, откуда моя экспедиция отправилась в страну кукукуку, весьма красноречиво поведал мне, как мало для этих племен значит жизнь человека. По его словам, он находился неподалеку от здания своего патрульного поста, где покупал у местных жителей кау-кау (клубни таро).

— Один из них швырнул к моим ногам несколько корней и протянул руку за солью. В это время другой протиснулся вперед и оттолкнул его в сторону. В тот же миг торговец вытащил из-под накидки каменный топор и размозжил обидчику голову, после чего, едва взглянув на убитого, засунул топор на прежнее место и с хихиканьем снова протянул руку за солью.

А мне вспоминается другой, еще более тяжелый случай. Во время моих странствий по бамбуковым зарослям среди людей племени кукукуку отряд воинов поднимался по скользкой тропе на гребень горы. Неожиданно одному из пожилых мужчин стало плохо — возможно, у него случился сердечный приступ. Все дальнейшее произошло настолько быстро, что я не успел даже сообразить, в чем, собственно, дело. Я только увидел, что мужчина упал навзничь и с трудом дышит. Я пытался подозвать переводчиков, чтобы хоть немного облегчить его страдания: в моей походной аптечке были разные лекарства, которые, возможно, ему помогли бы. В этот момент к старику подбежал Сиу-кун, известный своей храбростью воин, с которым у меня сложились добрые отношения. Подняв каменный топор, он с такой силой опустил его на голову старику, что у несчастного треснул череп.

Все происшедшее произвело на меня столь тягостное впечатление, что я долго не мог прийти в себя. Но понемногу я оправился от шока и даже записал всю сцену в свой дневник. И только тогда понял, какую поистине уникальную, с точки зрения журналиста, картину упустил: мне надо было ее заснять, держа наготове фотокамеру, но меня остановил Джон, один из переводчиков.

— Если ты подойдешь ближе, нас всех убьют, — крикнул он.

— Но почему Сиу-кун его убил? Ведь это его отец.

— Потому-то он и убил его. Сын должен помочь отцу уйти из жизни. Настоящему мужчине уготовано умереть насильственной смертью, лучше всего в бою. Если же духам так неугодно, сын должен прийти ему на помощь и убить. Это акт любви. Но только не подходи ближе, умоляю тебя, киап!

— А что там должно теперь произойти?

— Сиу-кун съест мозг отца.

Эти слова переводчик произносит с таким спокойствием, словно рассказывает о человеке, возлагающем венок на могилу своего покойного отца.

И хотя все это кажется мне каким-то жутким сном, я еще не настолько утратил связь с жестокой действительностью, чтобы не понять одного: я должен запечатлеть на пленку воина-кукукуку, только что ударом топора прикончившего своего больного отца, а затем поедающего его мозг. Такое фото будет настоящей сенсацией, которая облетит весь мир. Вот что еще случается на нашей планете в последнюю треть XX столетия. И это в век космических полетов и искусственных спутников!

Но Джон смотрит на меня в тихо говорит:

— Ты ведь хорошо знаешь, что тебе никогда не удастся сделать этот снимок. Своим поступком ты отравил бы остаток жизни Сиу-куна. Никто не должен видеть, что там происходит. У человека из племени кукукуку в жизни есть два момента, когда никто не должен ему мешать: когда женщина уходит одна в джунгли, чтобы родить ребенка и затем съесть послед, и когда сын помогает отцу уйти в царство мертвых, остается наедине с его мертвым телом и съедает мозг покойного.