Путешествие в Кассам

Учение, которого придерживался Гепта, с которым я колесил по серверу, полагало, что любой из живущих может поймать перья Гагары и подняться к небесам.

Но, чтобы божественная птица признала тебя своим сыном, помимо двух перьев, которые станут крыльями, необходимо третье перо — настолько редкое, что некоторые считают, будто оно было у Йоры с самого начала, или же его и вовсе никогда не существовало.

— У тебя подходящее имя, малыш, — время от времени приговаривал торговец. — На языке западных еретиков оно сулит выигрыш. Может быть, тебе удастся отыскать все три пера.

Я послушно кивал, радуясь новым историям про неизвестные народы, но вспоминал уничтожение летней Ставки и не понимал, о каком выигрыше может идти речь.

Да, мне повезло выжить там, где погибли остальные, но именно по этой причине я оказался разлучен с теми, кого любил.

Перья? Я в них тогда не верил.

С Гептой я странствовал четыре года. Мы еще дважды встречали следы разрушений, оставленных Шаром: один раз это была длинная колея, успевшая заполниться водой — ее наш караван обходил почти целую неделю, благо в окрестностях хватало дичи, а вода из самой колеи годилась для употребления.

Другой раз это была Ставка, которую след поделил пополам. Удивительно тонкая граница, глядя на которую я пришел к выводу, что размер Шара меняется, в зависимости от неведомых обстоятельств.

Увы, разрушений меньше не стало, они лишь сменили форму. Граница поделила пополам не Ставку, а само племя.

Люди будто стали чужими друг для друга, в зависимости от того, по какую сторону тонкой черты застала их катастрофа.

Пока шла торговля, мы с Гептой стали свидетелями нескольких дюжин драк, со смертями и тяжёлыми ранениями.

Клубок взаимных претензий и обретенной неприязни был столь велик, что его резали по-живому, с обеих сторон. Никто не желал покидать Ставку, поскольку это означало утрату старинных прав на пастбища вдоль весь кочевого маршрута.

У соседних племен, как выяснилось несколько позже, тоже имелись счёты с расколотым, отчего Гепта предположил, что наказание от Шара судьбы может быть в чем-то назидательным.

Мы покинули враждующую Ставку, так и не увидев признаков возможного примирения.

Но то воспоминания: детальные и реалистичные, будто мне довелось повторно прожить фрагмент своего прошлого.

Под действием трав, я видел то, чего не замечал ранее.

Гепта медленно угасал от скрытой хвори, которая убьет его через три с четвертью года после нашей разлуки. Он все это время вспоминал своего умершего сына Йору, на которого я оказался чем-то похож.

У Народа Моста имя сына Гагары носили многие мужчины. Если бы у Гепты не было старшего брата, он тоже мог бы влиться в толпу Йор.

А расколотое племя всё-таки попыталось выжить, только вряд ли кто из их предков обрадовался бы такому способу решения проблемы.

Незадолго до времени ухода на зимнюю Ставку одна половина племени отравила колодцы и перебив воинов отравленного противника, взяла в рабство всех выживших женщин, включая стариков и детей.

Ненависть никуда не исчезла, а потому рабы подвергались пыткам, пока жестокое обращение не свело их в могилы.

Через два года после смерти последней рабыни, остатки проклятого племени рассеялись по серверу несколькими кровожадными бандами.

Если бы об этом узнал покойный Гепта, он бы, наверняка, просил прощения у образа Йоры за то, что оставленное сыном Гагары человечество ведёт себя настолько недостойно.

— Чего ты хочешь от жизни, Пот? — спросил у меня Гепта, когда я стал одного с ним роста.

Мы сидели в его зимнем доме, расположенном в одной из мостовых опор, перед камином.

За окном шел поздний осенний спам, оставляющий у всякого наблюдателя серьезные сомнения в уместности выхода наружу.

Фрагментарные отражения ноуме сталкивались с серверной твердью, дробились и вызывали ощущение высокотемпературного бреда. Несмотря на задернутые плотные шторы, тревожность проникала в комнату, вынуждая усаживаться как можно ближе к огню.

— Мне хочется знать, что движет нашим миром, — размеренно ответил я, давно готовый к этому разговору. — И это не вопрос мироустройства или программно-аппаратных структур сервера. Зачем все это? Ради чего существует все, что нас окружает, а также мы сами?

— Йора знает, — смиренно выдохнул торговец, которого я к тому моменту признал за второго отца.

— И Гагара! — я поспешил дополнить, чтобы не нарваться на очередную молитву. — Она летает выше всех. Кому знать высокое, помимо неё?

Поскольку Йора покинул наш сервер, Гепте пришлось согласиться с моим рассуждением.

— Тебе надо учиться, — буркнул торговец, машинально поглаживая бок. Там, внутри, неторопливо росла его смерть. Он вынашивал ее, как нелюбимое дитя — стараясь вспоминать о ней как можно реже, но тело обманывало его, украдкой одаряя будущую убийцу непродолжительной лаской. — Умный ты, не такой как большинство кочевых фишей.

Я пожал плечами. У меня было много времени, чтобы задуматься о своем будущем и путь к нелегкому решению оказался извилист.

— Кто меня тут может обучать?

Мы оба знали, что это риторический вопрос.

Как чужеродцу, мне были закрыты почти все двери.