Путешествие в Лилипутию

Что и говорить, любезный мой читатель, такой поворот событий благоприятно сказался не только на моем здоровье, но и настроении. Теперь по утрам я чувствовал бодрость и прилив сил и был готов заниматься с моим наставником, постигая премудрости лилипутского языка и образа жизни. Я питал к моему учителю самое дружеское расположение и, как выяснилось впоследствии, напрасно, потому что он был приставлен ко мне не только в качестве педагога, но и шпиона. Обо всем, что происходило в моей скромной обители, он докладывал императору, членам госсовета, а в первую очередь моим злейшим врагам – министрам казначейства и тайных дел, которые собирали материал, чтобы выставить меня в крайне неблагоприятном свете перед Его Императорским Величеством (забегая вперед, скажу, что им это удалось). Однако в то время я еще не знал о происках моих врагов, а потому был беспечен и открыт перед моим наставником, без утайки рассказывая ему о том, что происходило в его отсутствие, спрашивая у него совета в делах лилипутских любовных отношений, дабы не ударить в грязь лицом перед моими уже многочисленными подружками. Впрочем, лилипуты в делах любовных мало чем отличаются от нас, а потому в этом смысле советы моего друга (каковым я считал его тогда) мне мало чем помогли, и я стал больше полагаться на свой человеческий опыт, который меня ни разу не подвел. Говоря «человеческий опыт», я как бы противопоставляю его лилипутскому, что неверно хотя бы и с терминологической точки зрения. Лилипуты, так же как и мы, принадлежат, видимо, к роду человеческому, о чем свидетельствуют и их физическая конституция, и привычки, и общественное устройство. В этом смысле они ближе к нам, чем, скажем, африканские племена пигмеев, которые не только уступают нам в росте, но и пребывают в дикости, ни нам, ни лилипутам давно уже не свойственной. Я старался быть естественным, потакать желаниям моих подружек и не забывать о своих, и такая линия поведения оказалась самой разумной – она позволяла мне завоевывать сердца все новых и новых лилипуток и самому не оставаться равнодушным к их прелестям.

Ах уж эти лилипутские прелести! Я уже не раз имел случай заметить, что лилипуты отличаются от нас только размерами, повторяя в остальном все особенности нашего строения (полагаю, что и внутреннего, хотя на вскрытиях лилипутских покойников не присутствовал; впрочем, их медицина пребывает в таком зачаточном состоянии, что и учебных вскрытий в их медицинских школах не проводится). Но если наши малейшие изъяны видны нам невооруженным взглядом, то лилипутские для нашего глаза просто незаметны, а потому все лилипуты казались мне красавцами и красавицами, за исключением тех, что были уродами.

Я рассматривал моих маленьких красоток не только влюбленным взором, но еще и как естествоиспытатель, время от времени прибегая к помощи своей подзорной трубы, дававшей двенадцатикратное увеличение. И если через трубу они вполне могли бы сойти за моих соотечественниц, то невооруженному глазу их лобковые кустики казались нежными перышками крохотной птички, а сосочки – малюсенькими бисеринками.

Бугорок сладострастия мне ни у одной из них разглядеть не удалось, а потому я ласкал его наугад, используя в этих целях стебельки травы, которые припас в достаточном количестве и всегда хранил рядом с наполненным водой бочонком. Эта ласка многих из них приводила просто-таки в исступление. Они были готовы часами сидеть, раскинув в стороны свои крохотные ножки и закатив глазки. При этом они смешно постанывали, как если бы у вас под ухом звонил миниатюрный колокольчик размером с ноготок. «Ай-ай-ай-ай», – раздавалось в моей башне, и сердце мое радовалось, кровь волновалась, естество напрягалось. Счастливые деньки!

Вскоре число моих посетительниц увеличилось до десяти, а по прошествии еще нескольких дней веселый дом по вечерам стал погружаться в полную темноту. Только на первом этаже перед дверью горел одинокий огонек, видимо для того, чтобы посетители могли прочесть пришпиленное к дверям объявление: «Заведение закрыто по не зависящим от владельцев обстоятельствам; об открытии будет сообщено дополнительно».

Работодатели пытались увещевать девушек, говорили им о профессиональной чести, об их обязанностях перед ними, работодателями, и перед постоянными клиентами, перед обществом, наконец, но все тщетно – девушки ни за что не желали отказываться от того, что послала им благосклонная судьба в виде вашего покорного слуги. К тому же они, вероятно, чувствовали, что мое пребывание в Лилипутии скоро, к их и моему разочарованию, подойдет к концу, а потому спешили получить от знакомства со мной все, что было возможно, и в полной мере.