Путешествие в молодость (СИ)

Как я ни старался я, а ограничить доступ к своему херу не получалось. Умела эта извращенка юная найти подход. Разговоры, намёки и даже попытки начать скандал терпели крах.

— Ооо, мой повелитель, — с придыханием говорила она, становясь на колени. — Я вела себя плохо? Я наказана? Позвольте я засосу свое поведение.

И ведь засасывала. Да ещё как. Перепонки от такого вакуума закладывало.

На четырнадцатый день этого чёртового медового месяца я ныкался по всем углам и шарахался от любого звука. Силы у меня окончательно иссякли. Хер был заласкан чуть ли не до кровавых мозолей. Яйца опустошены под ноль.

Долбанный секс-марафон лично мне надоел до чертиков. Я уже всю голову сломал, как избавиться от этой озабоченной практикантки. Выручил случай. Сныкался я в погребе, в надежде, что тут-то меня точно не найдут. Шубейку прихватил, стопочку налил. Сижу, балдею в прохладе. Огурчиком потихоньку хрумкаю.

— А говоришь, что это я извращенка. А ты такие места для утех подбираешь, — разрушила идиллию Натаха, спускаясь по лестнице. — Возьми меня прямо здесь. Тут пахнет тленом, — ворковала она, аккуратно дефилируя в полутьме среди пыльных банк с огурцами и другими разносолами. — Вся наша жизнь тлен. Еби меня, еби, — вопила Натаха, загибаясь в позу прачки и призывно отклячив задницу.

И как это не стрёмно, но я сдался. Свалил из погреба и творило прикрыл. А для надежности сверху ещё и всякого хлама навалил.

Пленницу спасла бабка. Через пять часов. Скандалы Натаха закатывать не стала. Собрала вещи, высказала мне, что я козёл, не оправдал её надежд, что мне от неё лишь одно нужно было, и все мужики одинаковые, и была такова.

А мне то что? Ну думала и думала. Я же предупреждал. Сутки почти отсыпался и отъедался, восполняя энергию, потраченную на эту бестию. А потом в гости пришел Чиж. Он то и рассказал мне о грядущем событии.

На границе Санычевских земель, аккурат на берегу речки, был шикарный пляж и не менее шикарная поляна. На ней-то мы сейчас, кстати, и балдели.

Кто-то из городских об этом пустующем сельском рае прознал и решил свезти сюда пару тысяч обитателей бетонных человейников, чтобы порадовать их музыкальными номерами разномастных групп. А заодно и бабла по лёгкой срубить. Музыкальный фестиваль провести, если выражаться официальным языком.

Всё бы ничего. Но Чиж как про это прознал, прилетел ко мне с воплями: “Айда выступать! Я три аккорда знаю. Ты пока в больничке был, а потом письку парил, я важный шаг сделал! Гитару освоил!”.

Я сначала отпирался, а потом, как говорится, прикинул хер к носу и решил совместить приятное с полезным. А если точнее, и поиграть, и бабла срубить.

Нет, гонорары за выступление нам не грозили. Уровень не тот. Но я же рекламщик. Хоть и в прошлом.

Идея пришла сама собой.

На любом мероприятии, где тусит молодежь и измученные офисные работники, самый востребованный продукт — это алкоголь.

— Да ты только прикинь. Берём у твоего бати в долг десятку, затариваемся на все сахаром и дрожжами. До тусовки ещё три недели. Если мы это дело сейчас мутить начнем, то через пятнадцать дней у нас уже столько натурального самогона будет, — аргументировал я. — Продаем пузырь по двести и в итоге имеем…

— Сколько, сколько? — хмыкнул Чиж.

Тут я задумался. С одного центнера сахара, если мне память не изменяет, мы должны поиметь больше ста литров сорокаградусной. А если литр по четыреста, то…

— Короче отобьем и в плюс выйдем. А доход в твою “Чезетку” вложим, — выдал я после недолгой паузы.

Ну хреново у меня с математикой.

— На “Чезетку” батя мне и так даст. Точнее я на уборочной отработаю. Там вообще немного. Так что за пару дней отобью. Донора я уже нашел. Только вот собирать мотик самому придется, — вздохнул юный байкер. — А с самогоном — идея дрянь.

— Это ещё почему, — возмутился я, а в душе порадовался. Малой то не тупо лаве выклянчить у богатенького папы собирается, а тяжелым трудом их заработать решил.

Реально изменился. А если уж и соберет двухколесный раритет сам, значит ценить, холить и лелеять свой мотик он будет хлеще, чем высокородные принцессы целку.

— Так у нас тут каждый второй гонит и продаёт. Кушать то все хотят, а самогон — универсальная валюта, — философствовал Чиж, развалившись на луговой травке. — В любой дом постучи и продадут. Самое главное у тётки Томки, соседки моей, не бери.

— Сивуха или бодяжит? — поинтересовался я, лениво жуя травяной стебель.

— С менстряком гонит.

— Чего?

— Того. Она мужа так от пьянки отучает. Дядька Петька, повадился по утрам у неё бражку воровать. На опохмел. Тетка Томка даже замок на фляги вешала, не помогает, — откровенничал Чижик.

— А ты откуда знаешь?