Путешествие в молодость (СИ)

Но возвращению в родные пенаты мешала суровая реальность. Ключи от мотика лежали в моём рюкзаке, а рюкзак в хате. Там же дожидались своего часа гитары, которые на произвол судьбы, даже временно, бросать не хотелось совершенно. Да и самогон было жалко. Как минимум трёшка на хате осталась.

— Чиж, а ты же парень сильный да ловкий. Высоты не боишься совершенно и готов на любые подвиги? — взял я на понт юнца.

— Что есть, того не отнять, — развернул плечи балбес.

— Тогда предлагаю план-капкан. Высота детская, балконы не застеклены. Дверь на балкон, насколько я помню, осталась открытой, — изложил я суть. — Ты аккуратно залезаешь на мишанин балкон, прислушиваешься, если хозяин с ножом на тебя не бросается, проникаешь в квартиру и открываешь нам дверь. Мы заходим, берем своё и так как нам тут не рады, валим в сторону дома.

— Гениально, — хмыкнул Чиж.

Отмазываться он не стал. Мой план нам показался надёжным, как швейцарские часы. А главное, отказаться Чиж не мог. В противном случае Анька всем подругам бы по большому секрету про очкуна рассказала бы. Способ древний, как говно мамонта, но до сих пор рабочий.

На первом этаже балконов не наблюдалось. С горем пополам, а взгромоздили балбеса мне на плечи, и он смог дотянуться до балкона второго этажа. Сделал усилие и даже, кряхтя подтянулся. Перехватился поудобнее, потом ещё раз и ещё, выматерился и умудрился упереться ногой в край бетонной плиты.

Матюкнулся ещё раз, взобрался на металлические перила. Встал на них, держась за стену, и ухватился за мишанин балкон.

— Давай-давай. Ещё чуть-чуть, — громким шёпотом подбодрили мы нашего верхолаза.

Но не срослось. Только начал малой подтягиваться, помогая себе ногами, руки сорвались и пал посланец к нашим ногам. Благо буйная растительность удар немного смягчила.

— Чиж, ты чего? Ты как? — рванули мы к летуну.

Тот лежал, не шевелился, пучил глаза и бесшумно открывал рот, пытаясь вздохнуть.

— Э, ты чего? — похлопал я его по щекам. — Кончай придуриваться, а то Анька тебе больше не даст.

Шут его знает, от этого или нет, но Чиж начал приходить в себя.

Через минуту он уже сидел и глубоко вдыхал ночной воздух. Окрылённая Анька даже приобняла балбеса и попыталась его поцеловать.

— Ёптыть, — просипел малой, оттолкнул подругу и ломанул в сторону кустарника.

— Чего это с ним? — опешила девушка.

— Не знаю. Может, вспомнил чего, — предположил я.

— Ааа, — раздался радостный вздох из темноты. — Успел. Чуть в штаны не обосрался.

— Романтический момент потерян, — констатировал я и закурил.

Через пять минут, когда Чиж, почесывая задницу, вылез из кустов, провели второе заседание нашей элитной алко-группы. От повторного штурма балкона было решено отказаться. Ломиться в дверь тоже не решились.

— Нужна засада. Накроем поляну на мотике и будем терпеливо ждать, когда наш забаррикадировавшийся друг соизволит выйти на белый свет, — постановил я.

Пока пиво не кончилось, время летело быстро и незаметно. А как баклахи иссякли, то и анекдоты перестали вспоминаться, комары появились, у Чижа жопа болеть начала, у Аньки голова, а мне жрать и спать захотелось.

До рассвета было далеко. До Мишаниного пробуждения — ещё больше. Пришлось доставать из недр коляски стратегический запас с прошлой пьянки — полторашку самогона, аккуратный шмат сала и краюху хлеба.

Душевно посидели. Я даже не заметил, как вырубился.

— Подъём, алконафты! — вырвал меня из лап Морфея старческий голос. — Подъем, я сказал! Майор!

— Гау, Гау, — тащил меня в реальный мир собачий лай.

Перед глазами всплыл образ вчерашнего нелицеприятного знакомства с мишаниным соседом. Пришлось открыть глаз и попытаться принять вертикальное положение.

Тело нещадно болело. Причём всё.

Спал я сидя на мотике, приложив голову на бензобак. Как не навернулся — загадка.

Чиж со своей пассией примостился в коляске. И там им было в разы удобнее, чем мне. И теплее.

Я поёжился. По утрам уже прохладно, однако.

Солнце вроде как вовсю светило, но грело пока что слабо. Значит сейчас часов семь утра.

Мне так показалось.

— Я вам говорил, чтобы культурно себя вели? — спросил дед, грозивший нам знакомством со своим псом, по кличке Майор.

— Угу, — согласился я, обшаривая мутным взглядом окрестности в поисках сосуда с живительной влагой.

— Держи, — усмехнулся дед, протягивая мне баклаху минералки. — По ходу ваша, если у мотоцикла валялась.

— Спасибо, — просипел я и присосался к бутылке.

Обычно этот момент в книгах описывают так: «Герой с каждым глотком ощущал, как возвращаются силы, голова свежеет, а мысли становятся ясными».

Нихрена подобного.

В восемнадцать лет может так и есть, надо на Чиже проверить, кстати, но со мной этот фокус не прокатил. Желудок тяжелел, руки тряслись, башка пульсировала.

— Дааа, — протянул дед. — Видать, хреново тебе.

— Есть такая маза, — согласился я.

— Короче, мазафакер, нотации я тебе читать не собираюсь. Наведёшь обратно порядок в моем любимом скверике и мы в расчете, — выдал квест любитель собак.

Я аж подавился. До боли знакомой интонация и фразы мне показались. Как будто дежавю.