Путешествие в молодость

Ушастый, увидев банкноту, часто закивал Санычу, и спрятался за монитором ноутбука. Через пару тактов лидер нашего коллектива спрыгнул со сцены и вальяжной походкой направился к центру зала.

Молодежный хит оборвался на полуслове. Публика замерла в недоумении. Все без исключения даже оторвались от своих телефонов, готовые в любой момент начать записывать очередной видео-шедевр для тик-тока.

- Диджей, фейдеры вверх и плей прожать не забудь, - оповестил публику о начале шоу Саныч. – А вы, мобилки в карманы засунули, а то ведь они и сломаться могут, - мотивировал он любителей тик-тока.

И пока местные въезжали, что сейчас за херня была, из колонок рявкнуло и забумкало что-то до боли знакомое. Но я никак не мог вспомнить, что это за трек.

- Смейк май бич ап, смейк май бич ап, - внезапно заорал Саныч, расходясь в деревенской импровизации стильного танца забугорный хит нашей юности.

Разогретый алкоголем и юношескими воспоминаниями мой высокопоставленный и предприимчивый друг забыл обо всем. Нахер стер все рамки и грани.

Из под видавшей виды футболки вывалилось пивное пузо, на удивление весьма органично вписавшееся в импровизацию Саныча, состоявшую из движения пьяного тектоника. Молодежь, охеревшая от такого шоу, застыла с открытыми ртами. Даже про мобильники забыла.

- Смейк май бич ап! Давай там, громкости навали, - вопил Саныч, воздев руки к небу и испытывая ногами прочность танцпола.

И хотя в юные годы я яро фанател от традиционного роцка, а не модной кислоты, но в лихом алкоугаре эта композиция тогда заходила на «Ура». И даже поутру мне не было стыдно.

Вот и сейчас ноги сами просились в пляс. Музон зашел и школоте.

- Чижик, видал, как батя отжигает, - пытаясь переорать музыку, бросил я через правое плечо.

Ответа не последовало. В поисках юного рулевого я принялся обшаривать помещение взглядом. Чижика нигде не наблюдалось.

- Ты мелкого, который с нами приехал, не видела? - схватив за локоть пробегающую мимо малолетку, поинтересовался я.

- Это волосатый такой? - смерив мой пыльный прикид брезгливым взглядом поинтересовалась она.

- Ага.

- Да на улице он. Щас за базар отвечать будет.

Люля были предсказуемы. Но чтобы так быстро и на ровном месте…

Матюкаясь и расталкивая школоту, решившую переплюнуть пузатого танцрора, я ломанул к выходу.

Чижик, понурив голову, стоял около наших мотоциклов, припаркованных почти в центре приклубной площадки. Вокруг него полукругом стояли местные.

- Слышь, зёма, ты вот скажи мне, тебе своего колхоза мало? Ты на кой хрен сюда-то припёрся? - провоцировал Чижика местный предводитель гопоты.

- Крепостное право в одна тысяча восемьсот шестьдесят первом году отменили, а колхозы в девяностые похерили. Так что хожу, где хочу и с кем хочу, - не растерялся Чижик. - Тем более часть ваших мужиков на моего батю батрачит. Так что офнись днина.

- Че бля? - потерялся гопник.

Я улыбнулся. А малой-то не промах, оказался. По ходу для бати ботаном шифруется, а по факту - местная золотая молодежь.

- Мажорик что-ли? – обрадовался гопник. - Ну, тогда лови, - радостно выдохнул он и с размаху зарядил Чижику в ухо. - Пацаны, мочи мажора.

Медлить было нельзя. Окинув взглядом окрестности в поисках забора, из которого можно было извлечь внушительный аргумент, а по-другому вразумлять местный пролетариат было бесполезно, я огорчился.

От штакетника, понатыканного по периметру покосившегося клуба, остались лишь гнилушки да поперечины между столбиками.

- А, и это пойдет, - отмахнулся от здравого смысла и попытался вырвать первую попавшуюся слегу. - Вперёд гусары! Ебать и резать!, - воодушевленно заорал я, со всей силы дергая за приколоченный к столбику дрын.

- Вали козла, - неслось с места побоища.

Доза адреналина, выброшенная в кровь, сделала свое дело. Голова прояснилась, а руки обрели силу. Херак и у меня в руках уже увесистый такой контраргумент, способный успокоить и воззвать к здравому смыслу всех и вся.

- А ну разошлись, суки, - орал я, врываясь на поле брани и размахивая внушительным дрыном. - Ну ладно, сами напросились, - успокоил я себя, поняв, что призыв не услышан.

Хрясть, и первый противник, завывая от боли, валится на землю. Бабах - второй.

Упс, и в руках у меня остается ровно половина аргумента. Но меня было уже не остановить.

- Завалю, суки. А ну разошлись, я сказал! - завопил я, яростно размахивая обломком забора.

- Э э э. Полегче, дядя, - попыталась утихомирить меня охеревшая от такого развития событий толпа.

- От Чижика отошли!

К моему удивлению, гопота смирилась. Местные пацаны, превышающие нас и по числу, и по трезвости просто отошли подальше, достав мобильники, направили их на меня.

- Чижик, вставай. Валим, - потряс за плечо малого, смекнув, что бить не будут, но дело запахло жареным.

Чижик, корчась от боли, поднялся и испуганно озираясь, спрятался за мою спину.

- Ты дурак? Мотик заводи, - подбодрил я мальца.

И кто бы что не говорил, а советская техника по любому чувствует обстановку и ситуацию. Ибо, как объяснить то, что капризная «Чезетка» в этот раз завелась с полтычка.