Путешествие в молодость

- Предлагаю план “Капкан”, - выступил с инициативой Саныч. - Заедем в гости к Петровичу и поставим перед фактом, что мы с гостевым визитом прибыли на его территорию. В графе “Цель визита” укажем: “Исправление демографической ситуации”. А таким дорогим гостям бить морды - моветон. Значит нужно посодействовать и провести предупредительные беседы с особо ретивым контингентом.

- Фигня, - сплюнул я на дорогу. - Весь шарм ситуации пропадает.

- Зато по морде не дадут, - встал на сторону отца юный водятел.

- А без связей - слабо? - взял я их на понт. – Я-то вчера расположил местное население к своей персоне. И теперь люля мне не светят.

- Свалил вовремя, вот по морде и не дали, - отмахнулся Саныч.

- Предлагаю бахнуть и обмозговать на трезвую голову, - пошел я на компромисс.

Возражений не было. Но даже после пары тостов к консенсусу мы прийти не смогли.

- С вами каши не сваришь, - обозлился на нашу несговорчивость Саныч. - Погнали до ДК доедем и обстановку разведаем. А там видно будет.

Чиж усмехнулся и раздосадованный, что его мнение вообще ни во что не ставили, так пнул заводной рычаг, что я аж сигаретой подавился.

Пока мы охеревали и усаживались на мотик, согласно имеющимся билетам, этот мелкий засранец накручивал ручку газа, всем своим видом выражая несогласие и протест. А потом он поехал. Ну как поехал. На второй передаче на максимальных оборотах. Ревущий движок окончательно выбесил и меня, и фермера. Не могли мы перенести такого издевательства над техникой нашей молодости.

Слова должного действия не возымели. Балбес прикинулся глухим шлангом и, сжав зубы, гнал по пыльной дороге. Лишь чувствительный подзатыльник помог донести до зарвавшегося Чижа мысль, что технику беречь нужно.

К любавиноскому ДК мы подъехали чинно и вальяжно. По крайней мере Саныч такую морду состроил. Я же скорее напоминал охотничего кобеля, почуявшего дичь.

К моему глубокому разочарованию, на импровизированной лавочке, в виде бревна, около ДК тусили с десяток подростков. Местный бомонд кучковался вокруг паренька, терзавшего раздолбанную акустику.

- Э, выруби дальний или следующие две недели своими фарами дорогу освещать будешь, - вежливо обратились они к нашему водятлу, когда Чиж остановил джаву в паре метров от компашки.

- А ты всегда такой борзый или только по праздникам? - приветствовал молодежь Саныч, вылезая из коляски.

Языкастый завис. Подвисли и его сотоварищи.

- Здорово парни. А Светку не видели? - вклинился я, выглядывая из-за чижовской спины.

- О, а я тебя по голосу узнал, - обрадовался тип с гитарой. - Это ты вчера лабал. Я Серёга, а тебя как зовут.

Паренек резво подскочил к мотоциклу и протянул мне руку.

- Санёк, - представился я, отвечая на рукопожатие. - Светку не видел?

- Да тут она где-то лазит, - отмахнулся новый знакомый. - Сыграй, а? Эту. Про вшей. Ты вчера её играл.

Толпа, предвкушая продолжение концерта, радостно загудела. А Саныч и Чиж, как два столба стояли и не понимали, им-то что делать. К столу не приглашают, но и по мордам пока не собираются давать.

- На сухую не поем, - авторитетно отрезал я.

- А кто сказал, что на сухую? - удивился Серёга.

“От жешь привязался то, - пронеслось в моей голове. И ведь хер избавишься от него”.

- А Светка скоро придет. Она всегда после десяти приходит, - заливал юный гитарист.

- Пару песен. Не больше, - согласился я. - Пальцы и горло после вчерашнего болят.

- Ага, держи стакан, я тебе налью, - обрадовался Серёга, достав из-за бревна “граник” и мятую полторашку.

Подлая Светка не пришла ни после первого стакана, ни после второго. Горло прошло, пальцы забегали по грифу, толпа подпевала и увеличивалась.

Саныч и Чиж тоже успешно влились в тусовку и даже закорешились с кем-то. А когда из мотоциклетной коляски была извлечена бутылка с остатками бабкиной настойкой стали вообще своими в доску.

Самогон, как и хиты моей молодости, лился рекой. Толпа страждущих алкоголя и развлечения росла. А чтобы источник вдохновения не иссякал, довольный Саныч, радостным воплем оповестил ровно половину села, что раз пошла такая пьянка, нужно резать последний огурец.

Что и было подтверждено делом. Всучил он пареньку пятитысячную купюру и велел купить на всё самого лучшего самогона.

Прикинув объемы и перспективы, я поначалу немного понервничал и даже попробовал по тихой грусти слинять. Не получилось. Бухие зрители, возглавляемые преобразившимся Санычем, требовали продолжения концерта. А через пару песен и гонец вернулся. Правда, принес он подозрительно мало: трехлитровую банку.

Вопросы возникли только у спонсора. Внятного ответа на них не последовало. Отмахнулся гонец, мол щас ещё будет, не очкуй.

Едва банка завершила первый круг, как сельскую идиллию прервал злой Петрович, вынырнувший из темноты, как лысый черт из табакерки.

- Это кто это тут такой горластый? Время видели? - поприветствовал он нас.

- Здравия желаем, - ответил я. - Готовимся к патриотическому смотру.

Охеревшего от такой наглости участкового добил Саныч.

- Петрович! - осклабился в пьяной лыбе фермер.

- Твою ж мать, - чуть не заплакал участковый. - Ты то, что тут забыл?