Путешествие в некоторые отдаленные страны мысли и чувства Джонатана Свифта, сначала исследователя, а потом воина в нескольких сражениях

Но вот расширяются глаза мисс Джен, читает она несколько неожиданные, как бы иным почерком написанные строки:

«…Клянусь богом, Варина, вы гораздо более расчетливы, и у вас гораздо меньше девственной чистоты, чем у меня… Вы прекрасно знакомы с интригами и страстями – порукой в этом ваше собственное поведение. Любить и одновременно отравлять любовь излишним благоразумием гораздо хуже, чем совсем не любить. И помните, что, если вы и в дальнейшем будете отказываться стать моей, вы быстро и навсегда потеряете того, кто решился умереть – как и жил – вашим».

Пока очень обычна и примитивна вся история. Вот разве только причуда у Свифта. Правда, когда любят, всегда дают прозвища своим возлюбленным – уменьшительные, ласкательные. Если Джен – значит, Дженни, Дженет, Джи, но почему – «Варина»? Единственный необычный штрих в этой обычнейшей истории.

Два с лишним года проходят. Джонатан Свифт получил место. Для него это почти поражение, но на сторонний взгляд ларакорский приход совсем не плох: почти триста фунтов дохода, виды на будущее, он уже, кстати, и доктор богословия. А она моложе не стала за эти годы – не пора ли дернуть за веревочку?

Она дернула. Было написано Свифту письмо в 1700 году – оно не сохранилось, дошел лишь его ответ на это письмо.

Странно, странно, что расчетливая мещаночка в клочья не разорвала это письмо.

Не посмела?

«…Как ваше здоровье? Поправилось ли оно после того, как доктора не советовали вам вступать в брак? Теперь вы думаете об этом иначе? А умеете ли вы вести домашнее хозяйство, располагая доходами, пожалуй, меньше трехсот фунтов в год? Есть ли у вас такая склонность к моей особе, что вы сумеете приспособиться к моим желаниям и способу жизни и быть при этом счастливой? Готовы ли вы подчиниться тем методам вашего духовного и умственного развития, которые я буду проводить для того, чтобы мы были интересны друг другу и не скучали в те моменты, когда мы не ходим в гости или не принимаем гостей? Сумеете ли вы относиться к окружающим с любовью, интересом или безразличием сообразно тому, как я к ним отношусь? Буду ли я иметь такую власть над вашим сердцем, или сможете ли вы настолько владеть вашими чувствами, чтобы быть всегда в хорошем настроении в моем присутствии? Настолько ли вы добры, чтоб уметь ласковыми словами рассеять плохое настроение, могущее возникнуть из-за жизненных мелочей? Будет ли для вас та дыра, куда судьба забросит вашего мужа, желаннее, чем большие города без него? Таковы вопросы, которые я всегда имел в виду предложить той, с коей я намереваюсь связать мою жизнь; и если вы можете в чистосердечии ответить на них утвердительно, я буду рад иметь вас в своих объятиях, невзирая на то, красивы ли вы, богаты ли вы. Чистоплотность, во-первых, деловитость, во-вторых, – это все, что я требую».

Если не знать, что строки эти написаны Свифтом, как не сказать, что писал их тупой мещанин, филистер, педант, самовлюбленный и ограниченный человек!

Однако под мещанской деловитостью и эгоцентрической сухостью письма не кроется ли злая, мистификационная свифтовская издевка? Ведь в такой же манере написан спустя несколько лет «Проект об уничтожении христианства»…

И не только издевка.

Понимает, конечно, Свифт, что утвердительные ответы на анкету ничего не означали бы. И в какое затруднительное положение поставили, бы Свифта ответы мисс Уоринг – да, согласна, да, согласна!

Но он ничем не рисковал. Был он уверен, что утвердительных ответов не последует, что вообще не последует ответов, – и на этом кончается существование в истории мисс Джен Уоринг. Но был он также уверен – и тут скрытый смысл для самого Свифта этого странного письма, смысл более глубокий и важный, чем мистификационная издевка, – что есть рядом с ним женщина, которая ответила на такую анкету – ранее того, как она была задана, – ответила всем существом своим, светлой радостью и прекрасной любовью; и ей-то просто не приходилось задавать эти вопросы, все было ясно само собой…

Ибо, адресуя эти строки Варине – мисс Джен Уоринг, рассказывает Свифт о самом себе, в деловитых и сухих формулах, об отношении к нему мисс Эстер Джонсон – Стеллы…

Не Эстер, а Стелла.

Пустяк. Не больше как пустяк. Однако характерен он для человека, для которого любить женщину – это значит создать ее всю, вплоть до необычного имени, заново и – в мечтах хотя бы – по образу и подобию своему. В отношении Варины дело и ограничилось одним лишь именем, но не в отношении Стеллы.