Путешествие в Неведомый Край

Было что-то знакомое и удобное в этих безумных руинах, замке-мифаго, много лет назад созданным обожженным летчиком во время путешествия в самое сокровенное и древнее место в мире. Отблески собственных историй заставили ее улыбнуться, эхо шагов Гарри — опечалиться. Она почувствовала, как тепло окружило холодное тело, как если бы брат обнял ее, прижал к груди; ей стало уютно и безопасно. Она коснулась каменной стены, как если бы коснулась щеки, осторожно и медленно. Какой странный камень, какой темный. Мокрый, и необычайно липкий. Узоры, высеченные на нем, казались знакомыми; ажурное сплетение линей заставило ее вспомнить великолепные завитки и арки готических окон, такие же тонкие и прекрасные, как черты маминого лица.

Она поняла, что перед ней камень, который не настоящий камень, но что он такое? Мысль еще не созрела, не всплыла на поверхность сознания, и она продолжала искать ответ на несложную головоломку, хотя он лежал прямо перед ней.

Бродя без всякой цели, она поднялась на башню и по извилистым галереям пошла вглубь утеса. Сумерки уступили место ночи; за воротами ярко горели костры. Пошел мелкий снег и выкрасил лес в белое. Порывы ветра разгуливали по пустому черепу крепости, тяжело вздыхая, как умирающий человек. В одной из комнат она нашла обрывки штандарта, белые, с эмблемой птицы.

Через широкое окно комнаты она увидела раскидистые деревья, сгрудившиеся вместе, но не сумевшие спрятать тропинку, ведущую в маленькую пещеру. Таллис находилась очень высоко, на скальной полке, близкой к темному небу. И ей показалось, что если она пройдет по скальному карнизу и заберется на грубо обтесанный камень рядом со входом в пещеру, то окажется на самом верху ущелья. И оттуда сможет увидеть всю лесную страну — от края до края.

В комнате — простой, холодной и мокрой — было темно. Она пошла вдоль стен, пытаясь представить себе, как Гарри жил здесь, как жался у костра, который разводил в середине, как глядел на пещеру, как ходил в первый лес, становясь ближе к Древним.

Тусклый свет луны пронзил зимнее небо, облака на мгновение разошлись, и бледный мокрый камень свернул, отражая холодные лучи.

Что-то такое в этом камне...

Она пересекла комнату и нащупала предмет, вделанный в камень. Все выглядело так, как если бы камень обтек вокруг револьвера; его извивающиеся полосы охватили дуло и спусковой крючок. Металл заржавел, дерево сгнило. И все-таки на основании рукоятки остались инициалы владельца.

Г.К.

Гарри Китон!

Револьвер брата, никаких сомнений. Она с радостью смотрела на него, касалась его. Конечно она не могла вытащить револьвер, и просто стояла, глядя на оружие. Дуло указывало на пещеру. Дух Гарри наполнял всю комнату. Инстинктивно, следуя оставленным им воспоминаниям, она пришла к месту смерти брата...

Отсюда до возрождения один шаг...

Она вышла из замка через широкое окно и пошла к пещере. Слева находился обрыв, крутой и устрашающий, на дне которого искрилась река и мерцал костер Уинн-Джонса.

Со стороны горлышка послышалось странное жужжание, и что-то темное и круглое стало подниматься из пропасти к верхушке утеса. Сверху оно походило на темное колесо с белыми крапинками. И оно щебетало... Таллис заворожено смотрела, как «колесо» приближается к ней, и только через несколько секунд сообразила, что к ней подлетает визжащее облако птиц, стремящее вверх, к свободе небес. Замерев, она смотрела, как огромная стая с клекотом пролетала мимо, крылья жужжали. Некоторые птицы запутались в деревьях, некоторые, запаниковав, разбились о камни крепости или залетели внутрь; но большинство покружило над ее головой и умчалось на юг, растаяв в темном небе.

Чувство близости к брату исчезло. Балансируя на краю обрыва, Таллис взглянула вниз, на реку. И услышала, как кто-то позвал ее; эхо подняло искаженное имя со дна бездны. Встревоженная, она бросилась назад к тому месту, где привязала Озерную Пловчиху.

Ведя кобылу в поводу, она спустилась по крутой тропе к палаткам. Огибая костры, она не заметила никакого движения, и только потом осознала, что кто-то бежит ей навстречу через темные деревья. Фигура выбежала на тропинку, остановилась, освещенная слабым светом костров, зачирикала и бросилась прочь, размахивая руками.

— Падуба! — крикнула Таллис, и та на мгновение остановилась, словно поняв свое имя, и печально посмотрела на женщину и лошадь. Это была она, вечнозеленая даурог, вот только кожа ее была изодрана, а тонкое тело тряслось. Она выглядела так, как если бы на нее напали. Таллис увидела, как несколько колючих листьев упало с ее груди, и Падуба, коснувшись сломанных черенков, болезненно скривилась. Потом повернулась и побежала к воротам руин. Возможно, она знала, что лежит перед ней, а, возможно, неслась, не разбирая дороги.

И только тут Таллис сообразила, что она убегает от страха.

К палаткам прыгнул волк и выпрямился, как человек.