Путешествие в Неведомый Край

Она взобралась на заросший терновником холм и, конечно, нашла Тига. Молодой человек опустил костяную свирель и посмотрел на нее бледными испуганными глазами. Потом улыбнулся, и она увидела заостренные зубы; двух уже не хватало. На том месте, где стояли гордые райятуки, он вырыл яму для костра. Тиг вскочил на ноги, свободный плащ упал на землю, и Таллис увидела высокого юношу с мускулистым телом, покрытого шрамами и волдырями; на груди виднелся старый выцветший узор, сделанный охрой, медным купоросом и соком черники. Изуродованная разрисованная кожа и крепкое тело, готовое пережить все года, лежащие перед ним.

— Ты пришла повидать Уин-райятука, — хрипло прошептал он, немного насмешливо подчеркнув титул шамана. И, к удивлению Таллис, он говорил по-английски.

— Он здесь?

— Да, уже довольно давно. Я приютил его.

Он вернулся в разваливающийся краиг-морн, низко пригнувшись, чтобы не удариться о каменную притолоку, и исчез в темном коридоре. Таллис, тряхнув головой, пригнулась и пошла за ним. Она не сомневалась, что Тиг покажет ей — горстку костей и, возможно, череп. Но у самого входа в дом костей заметила сидящего старика. Тот откашлялся и встал. Таллис от радости крикнула, увидев знакомое белобородое лицо, хотя и окоченевшее от холода; он с трудом улыбался. Однако с него глядели блестящие глаза, полные ума. К нему вернулось зрение.

— Здравствуй, Таллис, — хрипло прошептал он.

— Уин... — начала она и вдруг почувствовала, как сердце застыло. Старик вздрогнул, его лицо сморщилось и осело, из серых губ высунулся язык.

— Здравствуй, Таллис, — пискляво передразнил Тиг. Он поднял руку и снял сделанную из кожи маску, смяв лицо старика в кулаке. Он сбросил меховой плащ Уинн-Джонса и остался голым.

Таллис, трудом сдержала слезы. Внезапно над ее головой закружилась птица и Тиг отшатнулся, с его хитрого лица исчезло выражение триумфа. Огромная птица с черно-белым оперением, длинная шея, страшный изогнутый клюв. Таллис никогда не видела такой. Птица устремилась вверх, пронзила теплый воздух, закричала, повернула на север и исчезла среди деревьев.

Юноша разволновался. Он смотрел на птицу, пока она не исчезла из вида, потом почесал изуродованную воспаленную кожу, тихо бормоча неслышные слова.

— Почему ты убил его? — спросила Таллис, и злое лицо юного шамана повернулось к ней.

— Я был должен, — ответил он, на этот раз без издевки. — Он это знал. Вот почему он вернулся. Но мне нужны было только его кости, вот почему я сохранил плоть.

Как если бы внезапно устыдившись своей жестокости, он повернулся к ней. — Можешь забрать его, если хочешь. Я намазал его маслом и смолой, и тело цело. Кости я тоже вернул на месте, мне они больше не нужны. Он был богатой едой.

— Нет. Благодарю, — прошептала Таллис, ее едва не вырвало. Она посмотрела через лес туда, где лежали тутханахи. — Остальных ты тоже убил?

— Они не мертвы, — сказал Тиг. — Просто касаются земли. С ними происходят замечательные изменения. Старые души вытекают из их тел, новые шепчут в уши; на груди танцуют волко-птицы, медведе-олени и лягушко-свиньи; давно забытые леса откладывают семена в их животы. Скоро они встанут и будут моими. Я съел их сны, и теперь знаю этих людей. Они начнут вырезать камни и раскрашивать их, и проложат ход к сердцу холма, туда, где солнце светит среди мертвых. Они пробьют путь, освещенный светом земли, ведущий в чудесный край...

Таллис посмотрела на него и вспомнила слова Уинн-Джонса. «Ты не сможешь войти в потусторонний мир через пещеры или могилы. Это все легенда. Ты должен пройти через более древний лес... »

Таллис криво усмехнулась, сообразив, что Тиг и есть легенда, по меньшей мере для тутханахов. Для него путь в Лавондисс будет намного легче.

«А не убъет ли он меня?» внезапно подумала Таллис. Она сделала себе грубое деревянное оружие, но у Тига были каменные топоры и ножи, костяные копья, крюки, пращи и камни. Он разложил их вокруг святилища, там, где когда-то стояли райятуки. Внезапно Таллис сообразила, что они положены так, чтобы защищать холм от атаки с разных сторон. Поглядев внимательно, она увидела и приготовленные кучи камней, и пять копий, стоявших на равном расстоянии друг от друга, и оперенные трупы птиц, насаженные на шесты. Тиг построил Землю Призрака Птицы! Он боялся птиц и создал собственную магию, которая защищает его как от крылатых хищников, так и от остатков его рода. 

Тиг испуган, он чувствует себя в осаде. Рад ли он Таллис?

Она решила, что лучше всего спросить прямо:

— Ты собираешься съесть меня?

Тиг кисло рассмеялся.

— Я думаю, что ты боишься. — Он покачал головой. — Я не собираюсь использовать тебя так. Я и так съел все сны о твоей Англии. Похоже, что это совершенно ужасное место: много голой земли и мало лесов, в деревнях слишком много народу, всегда темнота и дожди...

Таллис улыбнулась.