Путешествие в Никс

Ксенаг театрально сорвал шелк, обнажив бронзовый бюст молодой женщины. Элспет, появившаяся неизвестно откуда, убила гидру и расположилась в Мелетиде, как избранница Гелиода. Гидра не служил никакой особой цели Ксенага. Он был милой забавой, и принес пользу, всколыхнув старые распри между богами. Он не особо сердился на Элспет за убийство чудовища. Нет, не потому она привлекла его внимание. Он рассмотрел изгиб ее челюсти, ее безупречные глаза, ее гладкий лоб. В выражении ее лица застыло смятение, словно статуя сама не могла поверить, в какой переплет она попала.

- Ты действительно величайший из когда-либо живших мастеров, - сказал Ксенаг. – Это абсолютный шедевр. Идеальный ее образ. Я понимаю, почему Пирфору так тебя не хватает.

Ксенаг отступил на шаг и продолжил свое изучение бюста. Кулак сатира начал светиться жаром расплавленного железа. Элспет была уникальна, и Гелиод не прогадал, присвоив ее себе. Но Ксенаг, ступавший за пределы сферы этого мира, обладал знаниями, которых не было даже у богов. Он мог узнать другого мироходца с первого взгляда. Небрежным движением, он положил руку на лицо бронзового изваяния. Его ладонь расплавила ее точеные уста, а пальцы вплавились в ее глазницы.

- Она вооружена мечом, слишком могущественным для смертных, - сказал Ксенаг Петросу. – Знаешь, какой она с ним становится?

Он без удовольствия наблюдал, как изящные черты бронзового шедевра оплавлялись в бесформенный кусок металла.

- Слишком похожей на меня, - сказал он Петросу. – Сделай еще одну. Пока я не смогу уничтожить ее саму.

ГЛАВА 3

ТЫ БОЖЕСТВЕННАЯ ЗАЩИТНИЦА МИРА В ОТСУТСТВИИ ГЕЛИОДА. ЛИШЬ ТЫ МОЖЕШЬ ВЛАДЕТЬ ЕГО ОРУЖИЕМ. ТЕБЕ ПРЕДНАЧЕРТАНО СУДЬБОЙ БЫТЬ ГЕРОЕМ ТЕРОСА.

Дакс написал эти слова на клочке бумаги и ночью подсунул записку под дверь Элспет. Сейчас было ранее утро, и уже несколько часов прошло с того времени, как чернила на записке высохли. Элспет не слышала ночью его шагов за дверью, иначе бы она открыла ему дверь. Она скомкала записку в кулаке. От нее веяло ощущением окончательностью и завершенностью, словно она никогда больше не увидит Дакса, и это были его прощальные слова.

Элспет взглянула на розовеющие небеса над восточным горизонтом, озаряемые первыми лучами восходящего солнца. Она жила в громадном храмовом комплексе Гелиода в Мелетиде с того дня, как они повергли гидру. Тренировки с Даксом в предрассветные часы превратились в ежедневный ритуал. Обычно они встречались во внутреннем дворике широкой стоа, но сегодня он так и не появился – лишь оставил эту таинственную записку и исчез. Его не было в его покоях – она проверяла. Элспет продолжала ждать его даже после назначенного времени. Теплые лучи рассветного солнца уже грели ее кожу, но и она, и ее копье все еще отбрасывали длинные тени на безупречно чистые плитки внутреннего дворика.

Отсутствие Дакса словно наполнило ее пустотой. Прошлым днем они повздорили, и теперь создалось впечатление, что все то, что существовало между ними, было внезапно уничтожено. Дакс был непростым человеком, он тяжело подпускал к себе людей, но при этом обладал яркой харизмой. Люди, казалось, притягивались к его энергетике, хотя сам он прикладывал мало усилий, чтобы поддерживать дружеские отношения. Но, несмотря на свой эмоциональный дисбаланс, он делал все, чтобы ей было комфортно поселиться в Мелетиде. Именно Дакс нашел для нее комнату в храмовом комплексе Гелиода. Хотя технически, покровительницей Мелетиды считалась Эфара, комплекс Гелиода, включавший в себя его главный храм, был крупнейшим в городе. Основное здание храма Бога Солнца было впечатляющим – массивное прямоугольное строение, окруженное по периметру известняковыми колоннами, каждая из которых была сотню футов в высоту. Внутри красовались десятки построек, связанных лабиринтом крытых колоннад и проходов.

Дакс показал ей огромную библиотеку Гелиода, содержащую тысячи ящиков со свитками, и они провели часы за чтением учений Бога Солнца, расшифрованные оракулами и священниками. Они прогуливались к песчаному пляжу, где он рассказывал ей божественные притчи и рассказы о таинственных архонтах, некогда правивших железной рукой над этими землями. Он обладал безупречной памятью, словно слова навсегда были высечены в его разуме. Но, хоть он и мог процитировать ей любую историю или любое учение Гелиода, он отказывался обсуждать их. Когда она спросила о природе судьбы, он процитировал слова Бога Солнца и вежливо сменил тему. Возможно, именно это требовалось от него, как от оракула, но Элспет хотела знать, что он сам думал, а не то, чему он был обучен.