Путешествие в одиночестве

– Ты добился подлинного успеха, Иоанн. Вчера все в Министерстве говорили о твоей миссии. Возможно, я задеваю твою скромность, но ты должен признать, что Дунай – совершенно неосвоенное поле деятельности для дипломата, который сдает экзамен на гениальность… И когда советник какого-то Чичагова…

Они остановились у лестницы. Взгляд графа светился любовью к этому юноше, столь радостно воспринимавшему жизнь.

Он улыбнулся и сказал с ласковой иронией:

– Знаешь, Александр, для таких, как Чичагов, осень – это поздняя весна. Да, да… Поверь мне… – И, понизив тон, добавил: – Возможно, даже опасная…

Войдя в широкий зал, Александр, громко засмеявшись, воскликнул:

– Отец! Отец! Иоанн, конечно же, имел в виду и вас… Конечно же!.. – снова воскликнул он. – Только не совсем по душе мне эти слова: «Возможно, даже опасная…»

В это время семья ужинала в просторной столовой с простой, без всяких излишеств мебелью и огромной люстрой, рассыпавшей розовое сияние.

Посредине стола сидел старик Стурдза, справа от него – его дочь Роксана, слева – супруга. Его небольшие, несколько изумленные глаза подмечали малейшую подробность во всем, что происходило вокруг. Полное лицо словно завершалось серыми усами, а его веселое выражение выдавало человека, умеющего сохранять хорошее настроение даже во время самых серьезных дел. Он порывисто поднялся навстречу графу. Все присутствующие выказали свою радость рукопожатиями и теплым немногословием.

Старый граф усадил гостя между собой и Роксаной, похлопал его по плечу и весело сказал:

– Из всех иерархий, любезный Иоанн, я признаю и принимаю только иерархию рыб… Да, только ее! Отведай этого усача из Финского залива, и ты со мной согласишься…

И он поглядел на жену со злорадством супруга, слишком верного в молодости. Белокурая малоросска Варенька подносила одну за другой закуски. Она принесла окуня, копченого угря и блюдо, приготовленное специально для графа, – вареную морковь. Сидевшая рядом Роксана приготовилась разделывать рыбу. Александр, удалившийся было на несколько мгновений на верхний этаж, снова спустился вниз с вазоном герани, который поставил на скамью, и уселся затем на другом конце стола.

– Утром я приколю герань к твоей петлице, Иоанн, – сказал Александр. – Не удивляйся, что герань так свежа. Я получил ее от одного норвежца. Мы поливаем ее телячьим бульоном, и она весь год пребывает в цвету…

– Хорошо, что ты принес ее, – сказала графиня. – Не выношу запаха новых сигар, которые курит ваш отец…

Отвечать у графа не было возможности: он наслаждался астраханской икрой. Однако вскоре он оставил свое лакомство, посмотрел на Иоанна и сказал:

– Наполеон, дорогой мой, преподал мне урок суетности человеческих устремлений… – И, помолчав немного, добавил: – Сегодня ты выглядишь немного не в духе…

Тот обвел всех присутствующих беглым взглядом и, сделав оживленный жест, возразил:

– Вовсе нет… Всегда, при смене обстановки…

– Кушай вволю и радуйся! Для сверхштатного секретаря посольства в Вене это ведь немало… – снова сказал хозяин, искоса глянув на дочь, которая молча жевала рыбу.

– И я говорил ему то же самое. Вчера это было основным вопросом обсуждений в Министерстве, – сказал Александр, мелкими глотками попивая воду. – В Секретариате до сих пор не могут забыть дерзкий тон его меморандума о ходе военных действий в Италии. Кроме того, если он покинул в Вене привлекательное общество…

Иоанн не дал ему завершить фразу:

– У сверхштатного забот больше, чем у штатного. В Вене я не успел познакомиться ни с кем, за исключением одной ненавидящей греков княгини…

– Готова поспорить, что это была княгиня Чернина… – прервала его Роксана.

– Она самая, – не выказав ни малейшего удивления, ответил Иоанн. – Кроме того, я научился думать по-гречески, а выражать свои мысли по-русски…

Роксана снова ласково прервала его, обратившись к отцу:

– Знаешь, батюшка, вчера, прощаясь с императрицей, Иоанн сделал ей подарок, вызвавший восхищение у Ее Величества, – издание «Эзопа» Кораиса в золотом переплете.

Старый граф прикинулся удивленным:

– Ну и ну! Чего же ты молчала столько времени, барышня…

Он посмотрел на них, словно не находя слов, а затем сказал полушутя полусерьезно, подняв указательный палец и глядя на жену:

– Все женщины, будь то императрицы, фрейлины или простые мещанки, нуждаются, подобно книгам, в одной вещи – и тех и других следует окружать заботой, чтобы они не испортились…

– Вы имеете в виду, батюшка, что женщинам нужен переплет, как книгам? – сделав оживленный жест, спросила Роксана.

Все засмеялись. Старый граф посмотрел на Иоанна:

– От женщин, сынок, не следует ожидать большего, чем они могут дать! Если они дают больше, следует испытать отвращение и уйти. Если они дают меньше, следует испытать беспокойство и опять-таки уйти…

– В таком случае, мы пребывали бы в непрестанном бегстве, батюшка, – заметил Александр.

– Существует, однако, и нечто среднее, мой дорогой, – тут же возразил отец. – Когда-то, во время бегства, я познакомился с вашей матерью, и она оказалась столь легкой, что непрестанно удерживала меня на поверхности…