Путешествие в прошлое

А насчет мужчин, не могу похвастаться коллекцией, большинство нищие в чувствах или просто глупы. Приходится мириться с тем, что я мудрее. К сожалению, не в силах превратить это достоинство в недостаток, — стала грустной, — а так иногда хочется быть простой, нарожать детей… — и замолчала.

Я усадил ее на колени, пес тут же положил голову на ее колено, и мы все тихонько стали раскачиваться. Она запела мягким голосом очень древний речитатив:

«Пойду во поле гуля-а-ти, траву мудрости иска-а-ти.
Орошу росою ноги бо-осы, заплетет мне ветер русы ко-осы.
Одарит береза меня ра-адостью, и наполнит клен меня ве-ерностью.
Помоги ты мне, о разрыв-трава, ты сними с меня тавоти.[1]
Я рассталася с собой вчерашнею, хочу встретети солнце радости.
Ах, как выйду я во поле гуля-а-ти, сестру реченьку повида-а-ти.
Одарю ее венком ра-адости, попрошу ее о ми-илости:
«Передай, сестра, лик мой милому, расскажи ему обо мне утрешней».

Глава 2. Чувственность восприятия

— Все-таки не могу согласиться насчет свободы женщины, у нее сейчас большие возможности.

— В чем? Какие? — оживилась Незнакомка, улыбнувшись. — Единственным ориентиром для женщины может быть то чувство, которое она вызывает в мужчине. Если она пробуждает в нем похоть, то она обесценивает себя, т. к. здесь нет любви. По-настоящему желанна она лишь тогда, когда сама себя любит, имеет чувство свободы. Женщина, которая себя не любит, не может быть женственной, не может вызвать восхищение у мужчины. Ваши женщины не умеют себя любить, они даже не умеют в себя смотреть, они смотрят на себя. Им нравятся украшения только на себе. В разговоре, в поведении, в мелочах это видно, и мужчина не задумывается, уделяет внимание внешнему. Когда мужчина характеризует женщину «мила, очаровательна», это степени его восхищения. Но глубинные чувства, искренность не видны, поэтому первым ориентиром женщины в отношениях остается одно — отношение к себе. Самое лучшее для мужчины — ощущение уюта, покоя. Это само по себе много. Но женщина, утратив женственность, все время ищет причину своего внутреннего дискомфорта в мужчине. В любой женщине обязательно есть что-то прекрасное, и с этого надо начинать. Любить себя — это постоянная работа над собой. Замечая и улучшая то, что в ней хорошего, она вскоре заметит, что к этим качествам прибавляется еще и еще. В конечном итоге она нравится мужчине вся, каждая ее клеточка. Кстати, что тебе во мне особенно нравится?

Я поглаживаю ее руки, плечи и молчу.

— Тебе не хватит жизни ответить на этот вопрос. Когда-то я была угловатым подростком, сутулая, волосы росли плохие. Я дичилась людей. Только в лесу я чувствовала себя хорошо. Все зверушки, травы и деревья были мои друзья. Как Ассоль, я ранним утром здоровалась и беседовала с кедрами, цветами, птицами. Вечером прощалась.

Однажды шаман призвал меня к себе. Посыпая пеплом, он всматривался в меня. Исполнил танец вызывания духов. Потом позвал отца, он был воевода в племени, и сказал: «Дочь твоя больна. Ей нужно перестать кушать мясо, только растительную пищу, а с восхода солнца бегать по росе до изнеможения. Потом натирайте ее медвежьим жиром и заворачивайте в шкуру». И так я бегала, пока ноги не стали крепкими, как у оленя, а спина прямой.

Когда я выиграла состязания среди юношей, нужно было бегом догнать шакала, то поняла, что я — лучшая в племени. И никто не мог сравниться со мной в стрельбе из лука и езде на коне. А после битвы с хевичами (те, что носили собачьи головы) меня выбрали вождем.

У меня было чувство, что я всесильна. Все племена стекались к нам, и не было силы, которая могла бы остановить наш поток. И было чувство, что мне не подвластны только звезды. Позже я поняла, что это было состояние свободы. Современной женщине незнакомо состояние внутренней свободы, и в любви она несвободна, относится к ней как к обязанности.

Из-за отсутствия свободы она не может выбрать правильное поведение, например, с человеком, который ей нравится, но у него семья или другая женщина. Вполне возможно, она сохранит себя перед моралью, но потеряет многое. Мусульманство разрешает многоженство, христианство запрещает, но ни в первой, ни во второй религии не принимают женщину как основу общества. Выдумали, что был какой-то матриархат, историческую необходимость его смены, и к этому возврата нет. В утверждении личных отношений все равно последнее слово за женщиной. Было бы лучше, чтоб оно было первым. Вот из-за таких суждений нет моего образа в церквях, и никто не ставит свечку.

— Кто же ты?