Путешествие в прошлую жизнь

Никита горько усмехнулся на это, — Боюсь, ничего не наладится, Эмилия Павловна. Столько всего случилось, но сейчас я и Елизавета далеки друг от друга как никогда, мы словно чужие, она не видит меня, не слышит, и я заслужил такое отношение.

— Ну, ну будет Вам, Никита, — А вот и голубка наша пришла, милая моя, какая же ты бледная, худющая, год назад, приехав из России ты выглядела куда как лучше, ну ничего, садись, ласточка моя, поешь.

Княжна молча села. Невозможно было не заметить, как дрожала в ее руке ложка с супом.

— Все, тетушка, не могу больше, благодарю Вас за радушный прием. Мне нужно отдохнуть, простите.

— Что с ней Никита?

— За все наше путешествие это первое связное предложение. Со мной она вообще не разговаривает. Простите, Эмилия Павловна позвольте мне принять душ, и я все Вам расскажу.

Минут через 30 Никита, переодевшись в чистые вещи покойного мужа, Эмили Павловны, начал рассказ. Тетушка почувствовала, что разговор будет долгим и трудным, достала бутылочку коньяку и принялась слушать. Они проговорили до самого вечера. Елизавета ни разу не вышла из своей комнаты. Никита рассказал все без утайки, в голове слегка туманилось от спиртного, но морально стало немного легче.

— Теперь Вы все знаете, что мне делать, Эмилия? — не смотря на возраст, тетушка просила называть ее только по имени, — да, я был не прав, я оскорбил ее, я убил друга, но я сходил с ума от ревности, поймите же меня! Я не знаю, что нашло на меня тогда, но этот выстрел казался мне в тот момент таким естественным. Теперь я никогда бы не смог, и я очень сожалею об этом убийстве, это навсегда останется на моей совести. Не смотря ни на что, даже на их отношения, я не должен был стрелять, — в голосе Никиты было столько боли, наконец он дал волю давно сдерживаемым чувствам.

В комнате повисла гнетущая тишина, неожиданно нарушенная тихим голосом неслышно вошедшей в столовую княжны:

— У нас не было никаких любовных отношений. Никита, я пыталась сказать тебе об этом, но ты не захотел слушать, твоя ревность была совершенно напрасной, — молодой человек вздрогнул от неожиданности, увидев в дверях маленькой столовой Елизавету. Она неимоверно похудела, под глазами темнели синяки, бледные губы забыли, что значит улыбка. Но ясные синие глаза по-прежнему смотрели остро пронизывающе.

— Никита, тетушка, нам нужно поговорить, так больше не может продолжаться. Я долго думала обо всем и в первую очередь я хочу открыть тебе глаза, Никита. Между мной и Сержем ничего не было, ничего, кроме того последнего поцелуя умирающему. Он специально перешел на сторону Красных, потому что понял, что иначе нам грозит смерть. Он поставил свою жизнь на карту, да ради меня, он любил меня, и я думаю, ты догадывался об этом, — девушка говорила тихо, с неимоверной грустью и тоской в голосе.

Он вынужден был представить меня своей любовницей, несомненно, в тот вечер Сережа переиграл, я ненавидела его за это, и я пыталась объяснить тебе, ты не стал слушать, ты так легко поверил в мою измену. Никита, я столько пережила ради тебя, ради нас, а ты сдался так легко, — в ее голосе звучала горькая обида и обвинение, — Потом мы долго говорили, он просил прощения, он поклялся спасти нас и поговорить с тобой, он не успел, эта спешная отправка полка… Но с другой стороны это и спасло нас. Никита, ведь ты и я живы благодаря ему, и как я могла оставаться равнодушной, ведь мы даже не похоронили его.

Все остальное тебе известно не хуже меня, я не знаю, что будет с нами дальше. Я устала, Никита очень устала от этого мира от жестокости и боли, лучше бы ты не спас меня тогда в монастыре. Помнишь, ты говорил это мой крест, терпеть и жить дальше, тогда я поверила тебе, теперь нет, во мне что-то сломалось, я не хочу больше жить в этом мире, — она тяжело вздохнула и продолжила, — Мне нужно время, чтобы разобраться во всем, прийти в себя, понять, как жить дальше. Ты мой супруг, мы венчаны перед Богом, и я люблю тебя, но простить я не могу, твою ревность можно понять, но понять убийство человека, спасшего нам жизнь. И… я боюсь, что никогда не смогу простить…

Елизавета замолчала, слезы тихо катились по ее щекам. Не в силах больше выносить хаоса мыслей в голове и пытаясь до конца осознать услышанное, Никита бросился из гостиной. Шатаясь он побрел по уже темным улочкам маленького городка.

В уютной гостиной Елизавета и тетушка продолжили страшный разговор.

— Я хочу пожить в монастыре. Помните тетушка в мой первый приезд к Вам Вы дали мне год, тогда я обрела надежду, теперь ее нет, ничего больше нет…Эмилия, помогите мне, куда мне ехать, есть ли во Франции православная женская обитель?

— Милая, ты уверена в себе?

— Да, мне нужно время. Я не могу сейчас видеть Никиту.

По ее непреклонному тону было ясно, решение окончательное.

— Что ж, сейчас минутку, — тетушка подошла к столу, торопливо перебирая стопку газет, — вот, почитай сама. Как раз для такого случая.