Путешествие в прошлую жизнь

— Родная моя, пусть в этом году исполнятся все твои желания. Я верю, что все будет хорошо. Мы столько пережили вместе, мы научились жить заново, у нас есть чудесный дом, любимая работа, мы вместе, я люблю тебя, ангел мой, с каждой минутой все сильнее и сильнее.

— И я люблю тебя, Никита и благодарю Бога, что свел наши судьбы! Ты жизнь моя.

Молодые люди чокнулись, раздался красивый серебристый звон. Холодное шампанское приятно обжигало. Елизавета смотрела на огонь, язычки пламени отражались в глубоких влажных глазах, бросали розовые блики на платье, плясали в жемчужной диадеме. Никита смотрел на нее и сердце сжималось от невыразимой нежности, хотелось укрыть ее от всех бед на свете, защитить от жестокостей мира и никогда не выпускать из объятий. Он придвинулся ближе, обнял, горячо зашептал на ухо.

— Помнишь наш охотничий дом, наш первый поцелуй?

— Конечно, — она повернулась, обдала его нежной улыбкой и тонким ароматом цветочных духов.

— Лиза, я наверное никогда не привыкну к твоей красоте. Иногда мне кажется, что это сон, что ты просто не можешь быть моей.

— Глупости, не надо возносить меня на пьедестал.

— Тсс, — губы легонько коснулись ее губ, — не надо принижать свои достоинства. Богиня моя, моя волшебница, всякий раз, когда смотрю в твои сапфировые глаза, тону в них с головой.

— Никита, милый, — она вдруг посерьезнела, перешла на шепот, — я хочу спросить тебя кое о чем. Я не уверена, что тебя обрадует эта мысль, — девушка опустила глаза, — мне страшно.

— Ничего не бойся, я всегда смогу тебя понять, только чтобы тебе было хорошо, — он нежно погладил щеку, поцеловал висок. — Что тебя беспокоит? — внутренне молодой человек напрягся, речь наверняка пойдет о закрытой для обоих теме.

— Никита, давай возьмем ребенка? — эти слова полушепотом прозвучали неуверенно, — княжна взглянула на мужа, в глазах был испуг и мольба, и затаенная надежда на его согласие.

— Ты хочешь усыновить ребенка?

— Да, я устала ждать чуда. Никита, пять лет прошло и ничего не меняется, мне скоро 28, время не стоит на месте, еще немного и детородный возраст пройдет, — она умоляюще смотрела на мужа, — я прошу тебя, подумай об этом, ты же знаешь как это важно для меня. Для нас. Семья неполноценна без детей. Я каждый день общаюсь с ними на занятиях и лишена этого счастья дома, я прошу, родной!

Никита молчал, внутренне он смирился с отсутствием детей, его жизнь до краев была заполнена Елизаветой и его любовью к ней и пустить в эту жизнь третьего человека, пусть и маленького человечка. Если бы она забеременела, это было бы высшим счастьем, но чужого ребенка.

— Елизавета, ты понимаешь, какую ответственность хочешь взять на себя? Это чья-то жизнь и играть с ней не получится.

— Неужели ты думаешь, что для меня это игрушка?!

— И давно тебя посетила эта идея?

— Нет, недавно, то есть гипотетически я думала об этом, тянула время, все еще надеясь, но недели две назад, я была с благотворительной миссией в приюте для малюток. И меня просто поразил один малыш.

— Так ты уже выбрала? — голос мужа дрогнул.

— Нет, не совсем, не знаю, — девушка нервно встала с пледа, прошлась по столовой, — его зовут Мишель, очаровательный трехлетний мальчик, он русский, его мама недавно умерла от чахотки, малыш совсем один он замкнулся в себе и никого не подпускает. Видел бы ты его глаза, в них столько страдания. Я не знаю, что случилось со мной, но я просто почувствовала, что обязана ему помочь!

— И поэтому ты решила его усыновить? Елизавета, милая, — как можно мягче начал Никита, — это просто жалость, никто не запрещает тебе навещать этого малыша, помогать ему.

— Помогать? Навещать раз в месяц, привозить деньги и уезжать, оставляя его одного? Я знала, что ты не поймешь меня, Никита. Тебя все устраивает, твоя жизнь полна радостей и без ребенка! — девушка бессильно опустилась на колени, — но я больше не могу так жить, я хочу слышать дома детский голосок, хочу гулять со своим малышом, любить его всем сердцем, видеть это со стороны невыносимо.

Да пойми же ты, любой наш поход в гости к Пьеру для меня мука, — маленький Луи, крошечная Софи, как Полина смотрит на своих детей, с какой нежностью! — голос молодой женщины дрогнул, уронив голову на руги, она заплакала. Нет это была не истерика, как несколько лет назад, когда у нее не получалось забеременеть, а тихие слезы в которых слышалась вся душевная боль.

Никита сдался, он никогда не мог видеть жену плачущей, но эти ее слова, и сама обстановка, — не плачь, родная, иди сюда, — он нежно привлек ее к себе, обнял, — прости, я думаю только о себе, да ты права в моей жизни есть ты, и это главное. Но если тебе плохо, то плохо и мне, и если ты не хочешь больше пытаться забеременеть, если так устала ждать, то и я готов отказаться от этой мысли. Я не буду против этого малыша. Я постараюсь полюбить его.