Путешествие в реальность (СИ)

  --Я ничего не собирался воровать. У вас все не так как у нас. Особенно транспорт. Вот я и хотел разобраться как все работает. Нарисовать схему, чтобы потом попробовать внедрить у себя.

  Верховцев еще раз успокоил пострадавшего.

  --Мы это тоже знаем. Схему, которую вы уже нарисовали, мы вам вернем вместе с вещами. Не беспокойтесь ни о чем.

   Игорь Верховцев уже давно ушел, а парень все не мог уснуть. Он давно понял, что попал в другой мир. Однако чужим его не считал. Своим он тоже не был, но и чужим язык не поворачивался его назвать. Все люди, которых он встретил за последние дни, хотели ему только добра. Одни предлагали еду и кров, другие - одежду и внимание. И никто ни разу не попросил за свои услуги денег. Вот и сейчас к нему отнеслись, как давно не было принято в его мире.

   Сколько себя помнил, его родителям всегда приходилось бороться, чтобы дома было что поесть и одеть. Ощущалась постоянная нехватка денег. Особенно ухудшилось положение в конце девяностых. Временами казалось, что предел бедности уже пройден, но вскоре выяснялось, что может быть куда хуже. И это при том, что его родители были работящими людьми.

   Отец трудился в аварийной бригаде электромонтажником при областном энергоуправлении, а мать совмещала работу санитарки в местной амбулатории и уборщицы в школе. Оба были людьми образованными и с разносторонними интересами.

   Отец, Леонид Петрович, окончил еще в советские годы с красным дипломом престижный энергетический институт. Долгое время работал мастером, потом начальником участка. В местной школе на общественных началах вел кружки по моделированию, техническому творчеству. С появлением компьютеров организовал компьютерный класс, учил детей азам программирования. Когда и где он получил эти навыки, Иван не знал. Но что отец был знаток нового дела говорило хотя бы то, что его охотно приглашали в различные учреждения и фирмы устанавливать и ремонтировать компьютеры.

   Но потом что-то стало меняться в жизни их городка. Старые кадры стали вытесняться с начальственных должностей. Их место занимали совсем молодые люди, которые, как правило, оказывались сынками или родственниками влиятельных в области чиновников. Потеснили и его отца.

   Пришли перемены и в школу. Кружки стали платными, и сразу же нашлись "доброхоты" на руководство техническим творчеством детей. Специалистами они не были, но зато хватки у них хватало превратить некогда общественное дело в доходное место. Нескончаемый "ручеек" из бюджета и денег родителей потек в их широкие карманы.

   У матери к пенсии послужной список был менее впечатляющим, чем у отца. После института Ирина Олеговна устроилась нормировщицей на швейную фабрику. И с небольшими перерывами на рождение детей работала здесь до банкротства фабрики. Банкротство было умышленным. Это стало особенно понятно, когда фабрика, спустя всего несколько месяцев, заработала снова. Но это уже было другое производство. Возглавил руководство сын начальника областного отдела милиции, а шить на фабрике стали спецодежду для тюрем и колоний. Ирина Олеговна, как и многие другие прежние работницы, оказались ненужными на фабрике с ее специфичным производством.

   К этому времени Иван окончил среднюю школу. Баллов ЕГЭ хватило бы и на более престижные вузы, но они были далековато, а с деньгами на дорогу и его содержание, как всегда, было туго. Пришлось довольствоваться Технической академией. Гордиться тут особо было нечем. Назвать это учебное заведение академией было слишком смелое решение. Дело в том, что в недавнем прошлом это были три отдельные производственно-технические училища. В них обучали сугубо рабочим профессиям: электриков, монтажников, слесарей, швей, торговых работников, бухгалтеров.

   Подчиняясь моде все советское стирать в памяти людей, новые власти переименовали училища сначала в модно звучащие колледжи, а спустя какое-то время объединили общим руководством в Техническую академию. Знающие люди поговаривали, что в основе всех преобразований было желание местных руководителей угодить кому-то из московских друзей. Потребовалась престижная должность с хорошим окладом. Так ПТУ советских времен трансформировалось в Техническую академию. Иван понимал, что с дипломом подобного учебного заведения без хороших знаний карьеры не сделаешь. Все фирмы в области знали истинную цену образования в ней. Поэтому к учебе относился самым серьезным образом.

   Поскольку денег катастрофически не хватало, приходилось подрабатывать. Пропуски занятий тут же сказывались на успеваемости. Платить же преподавателям за зачеты и оценки на экзаменах, как это делали другие студенты, не считал нужным. Ему казалась унизительной сама процедура взяточничества. Искренне не любил таких преподавателей. Они чувствовали его неприязнь к себе и платили той же монетой. При каждом удобном случае ставили ему подножку, вынуждая один и тот же предмет сдавать по несколько раз. Устав от неравной борьбы, он сдавался, клал в зачетку заветную для преподавателя пятитысячную купюру. А для него снова наступало безденежье.