Путешествие в страну Офир

– Мы как-то и не задумались над этим, – отозвалась девушка со вздохом. Лицо ее, еще мгновение назад такое веселое и оживленное, точно погасло. – Но мне пришло на ум… – Сеньорита замялась. – Я скажу им все, а, дядя? – И, не дожидаясь ответа капитана, продолжала: – А может быть, имеющаяся при нас папская грамота хоть немного повлияет на Карла Пятого?

– Грамота? Она с печатью?.. – переспросил Жан Анго.

Он хотел еще что-то добавить, но тут сеньор эскривано с гневом ударил кулаком по столу.

– Огонь, упавший с неба, не остановит этого человека, если ему придет на ум с кем-нибудь расправиться! – выкрикнул он.

– Я прошу прощения у наших милых гостей, – посовещавшись с племянницей, сказал капитан. – Нам с сеньоритой в связи со всеми этими переменами придется вас покинуть. Я займусь своими обязанностями хозяина корабля, а сеньорита потолкует с поваром.

Глава девятая С ЖАРКОГО ЮГА – НА КРАЙНИЙ СЕВЕР

– Так как мы не в силах изменить что-либо в судьбах Испании, – объявил метр Анго, – давайте продолжим нашу прерванную беседу… Может быть, ты, эскривано, все же поделишься с нами своими впечатлениями об Африке?

– Нет, – ответил сеньор Гарсиа коротко.

– А не лучше ли вам сейчас же после рассказа матроса пополнить его вашими личными наблюдениями? Тем более… – Но метр Жан из Онфлера не закончил своей фразы.

– Сеньор Гарсиа редко противоречит кому-либо, – пояснил ему метр Анго, – но если противоречит, то уж твердо стоит на своем. А поскольку наше совместное плавание будет короче, чем мы предполагали, мы с Бьярном уже сейчас займемся сверкой имеющихся у нас сведений о западном материке… Я – по картам, а Бьярн, вероятно, – по своим сагам…

– И я – по картам, – сказал Северянин.

– Начну издалека, – объявил Анго. – Я ведь в надежде раздобыть малоизвестные саги добирался до самой Исландии. Нашел кое-что, но мало. Правда, меня успокоили: «Есть у нас три или четыре рода, где от отца к сыну передаются саги. И сейчас еще, наверно, жив Бьярн, сын Бьярна и внук Бьярна. Так этот последний Бьярн несколько десятков саг знает, а ведь они у него даже не записаны!» А мне и невдомек было, что этот Бьярн мой спаситель и есть! И что за сагами исландскими мне далеко ездить не придется! Все же до чего повезло ученым, занимающимся историей нашего севера! Ведь каждая сага – это правдивый рассказ о путешествиях исландцев. Конечно, хорошо было бы, чтобы Бьярн все свои саги записал. Люди ведь смертны… А записи эти могли бы обогатить историю.

– Саг у меня всего восемь, – отозвался Северянин. – И даже шесть, если исключить те, что повторяют одна другую. А об историках… Вот наш эскривано утверждает, что правильность или лживость высказываний историка можно будет проверить не раньше чем через сто лет после его смерти! Если, конечно, архивы не будут уничтожены…

– Надеюсь все же, что архивы, где хранятся рукописи, хотя бы ирландские, уничтожены не будут, – улыбаясь, заметил Жан Анго. – Мне с детства запомнился твой рассказ об ирландском учителе Эуригене, здорово проучившем императора Карла Лысого! Сеньор Руппи, я вижу, вы уже придвинули к себе чернильницу и вытащили кордовскую тетрадь… Следовательно, она наконец по-настоящему пойдет в ход. Отлично! Ну, я продолжаю начатый разговор. Имеются ли у тебя, Бьярн, записи Ари Фроди Мудрого? Помнишь такое имя?

– Помню. Но сейчас мы договорились сличать наши сведения о дороге к новому материку. А твой «мудрый» здесь при чем?

– Я среди своих записей обнаружил вот эту очень интересную, – начал было Анго.

Но Северянин чуть не вырвал у него из рук пергамент. Однако, встретившись с умоляющим взглядом Франческо, махнул рукой:

– Ну, читай, если интересно… Пускай люди послушают! Только сперва кончим о Фроди… Умер этот «мудрый», как мне помнится, восьмидесяти лет от роду… Жил-то он долго, повидал много, но думал мало…

– Нет, и думал, мне кажется, много, – как-то нерешительно возразил Жан Анго. – У него очень обстоятельно разъяснено, почему исландцы уже после обращения в христианство время от времени возвращались к языческим обрядам.

– Ничего у него не разъяснено! – сердито отозвался Северянин. – Вот если бы он разъяснил, почему исландцы так легко приняли католичество, тогда его можно было бы назвать умным или, вернее, догадливым. А если Фроди толкует о том, что наши исландцы иной раз вспоминали стародавние обычаи, то он просто дурак! Став католиками, они нисколько не перестали быть язычниками: католичество с его статуями святых, богоматери с младенцем на руках, с распятым на кресте их новым богом в точности повторяли то, чему издавна поклонялись люди… Исландцы любят и ценят красоту, а сейчас норвежцы, шведы, датчане довели нас до того, что по нищенству своему мы с красотой только в церкви и встречаемся… Да, так что, ты говоришь, у тебя интересное записано?

– Вот тут у меня коротенькая запись, – сказал нормандец. – Это о скрелингах – тамошнем народе, за океаном, в Винланде… Правда, долго у путешественников держалось мнение, что «Винланд» означает «Страна вина». А это попросту означает «Страна трав».