Путешествие в страну Офир

Сеньор эскривано и Франческо взяли его под руки.

Уже в капитанской каюте Франческо вдруг вспомнил, что ни в первый, ни во второй раз, побывав здесь, он чучела белого сокола так и не рассмотрел.

Хозяина каюты раздели, уложили на койку.

Сеньор эскривано был очень бледен, сеньор капитан – очень красен, а Франческо казалось, что все жужжит и кружится у него перед глазами. Тогда Франческо принялся разглядывать чучело птицы.

«Значит, это и есть белый сокол? Таких я еще никогда не видел. Да и не мудрено: сейчас владыки южных стран перестали их вывозить из Гренландии… или из Исландии… Фу, как путаются мысли!..»

Проследив его взгляд, хозяин каюты сказал, хитро улыбнувшись:

– А ну-ка, подыми мою птичку! Разрешаю тебе даже проломить эту дурацкую ограду! Какую-то голубятню тут у меня устроили!.. Или соколятню… Так можно сказать по-кастильски?

Чучело птицы было действительно обнесено высокой железной решеткой. Для чего она здесь понадобилась? Чтобы чучело не свалилось во время качки? Но тогда его проще было бы привинтить к шкафчику…

Франческо сквозь решетку попытался дотянуться до белого сокола. Дотянулся, попробовал было, но так и не сдвинул его с места.

– А ну давай, давай! – пробормотал капитан, засыпая. Он даже всхрапнул, но вдруг, подняв голову, добавил: – Ломай, если понадобится, эту решетку! – И, закрыв глаза, снова захрапел.

– Он… или оно… я имею в виду чучело птицы, – обратился Франческо к сеньору эскривано, – оно, как и всё в каюте, конечно, привинчено?

– Да! Привинчено! Мы с Ядзей много раз умоляли Янека убрать его отсюда… Никакие крепления во время качки не помогут, сокол упадет и проломит голову моему дорогому другу!

Франческо ничего не понимал. Чучело птицы, упав с такой небольшой высоты, может проломить голову человеку? Пьян сеньор эскривано, что ли? Вот сеньор капитан пьян безусловно… А эскривано и выпил-то самую малость…

Еще раз потянувшись, Франческо решил приподнять птицу над решеткой, но руки его соскользнули, и он, как ни старался сохранить равновесие, все-таки свалился на капитана. Тот на мгновение открыл глаза и закрыл их снова.

– Не беспокойтесь, оно, видимо, привинчено! – Франческо попытался утешить сеньора эскривано.

Тот молчал.

Однако когда Франческо принялся за сокола в третий раз, сеньор Гарсиа с ужасом воскликнул:

– Осторожно! Умоляю вас! Это неимоверная тяжесть! Вы убьете моего друга!

– Не убьет, глупости! – пробормотал капитан не то наяву, не то во сне.

Своими слабыми тонкими руками эскривано вцепился в руку Франческо.

– Это неимоверная тяжесть! Умоляю вас! Матросы убеждены, что чучело набито не опилками и не паклей, а залито свинцом!

– Набито чистейшим золотым песком, – сонно, но внятно возразил своему другу сеньор капитан.

Конец первой части

Вторая часть

Глава первая СНОВА В ПАЛОСЕ

Эта столь знакомая Франческо улица выглядела несколько иначе, когда он в последний раз побывал в Палосе. Примечательнее всего было то, что море, синевшее между узкими домами, сейчас казалось выше земли.

Точно большой синий круглый камень, лежало оно между вентой,[10] где когда-то останавливался Кристобаль Колон, и домом напротив, где помещался его секретарь. Странно, но в ту пору Франческо не обратил на это внимания.

В последний раз в Палосе Франческо побывал в начале 1506 года. Приехал он повидаться со своим господином, адмиралом, в Вальядолиде, но – увы! – застал его уже на смертном одре…

Франческо и шагавший рядом с ним случайный попутчик, заглядывая в окна вент и харчевен, могли убедиться, что народу там полным-полно, а наверху, в комнатах для приезжих, горели свечи или масляные лампы… Мимо окон все время двигались тени. Навряд ли там можно было устроиться на ночь.

Видя, что Франческо то и дело перекладывает из одной руки в другую свой небольшой резной сундучок, спутник его сказал с удивлением:

– Неужели у такого знатного сеньора, как вы, нет слуги, который донес бы куда следует ваше имущество? Сеньор, как я понял, так же, как и я, ищет пристанища на ночь, но уж слишком много народа наехало в Палое за последние дни!

Замечание о «знатном сеньоре» заставило Франческо улыбнуться. Вот, оказывается, в какое заблуждение может ввести одежда, которую он волей-неволей должен был натянуть на себя! До третьего дня никто знатным сеньором его не назвал бы.

Однако обо всем этом следует рассказать с самого начала.

Проснувшись третьего дня утром в большой каюте «Геновевы», Франческо, по привычке, спустил с койки ноги, чтобы нашарить старые, очень удобные растоптанные сапоги с отрезанными голенищами, подаренные ему Датчанином. Однако сразу ему это не удалось. Тогда он, не глядя, попытался стянуть со скамьи свою холщовую рубашку и штаны. Но тотчас же на ощупь определил, что это не его одежда, и тут же кто-то рядом тихо засмеялся.