Путешествие в страну смерти

– Я не знаю, что затевает этот Олюмсиз-бей, – спустя мгновение продолжала Антея. – Я посмотрела расписание. Перед главным вокзалом поезд останавливается на нескольких мелких станциях, и этот… Бей, Мастер… возможно, собирается встретить Чарльза на одной из них. Я нс знаю, насколько мне опасно появляться на главном вокзале. Может быть, Чарльз вообще въедет в город не на поезде. Он никогда не любил ни поездов, ни лондонских подземок. Да и сам город, его звуки, запахи… все будет иным, незнакомым. – Антея помолчала, пальцы ее оглаживали пурпурный плюш шторы, она по-прежнему смотрела в темное окно. Смотрела в ночь глазами ночи. – Даже Париж сильно отличается от Лондона, – наконец сказала она, словно говоря сама с собой. – В Лондоне я чувствую на расстоянии нескольких миль, что полисмен сегодня обходит район по новому маршруту. Я чувствовала Чарльза, где бы он ни находился… Вена и вовсе другая: хаос, игра без правил. Константинополь… – Антея покачала головой, но Эшер ощутил некую едва уловимую дрожь в ее голосе. То ли от страха, то ли от радости. – Странно… – Она произнесла это так тихо, что Эшер еле расслышал. – Я ведь должна бояться. Вне Лондона я – как улитка без раковины, кролик без норы. И все же я ощущаю восторг. Мост Александра в Париже – весь в огнях; музыка и запахи Вены… Я там была как пьяная, хотя знала, что могу погибнуть в любую секунду. Все было такое новое, такое удивительное. Не знаю, испытывали вы что-нибудь подобное?

Не с такой остротой, – сказал Эшер. – Никогда не был мертвым.

– Но ведь это и значит чувствовать себя живым, правда? – Антея обернулась; вынув стальную заколку, сняла шляпу и рассыпала по плечам черную вселенную своих волос.

Эшер кивнул, чувствуя, как очарование сменяется жалостью:

– Вы никогда не хотели быть вампиром, так?

Антея помедлила. Шляпу, похожую на темный букет, она все еще держала в руках.

– Так, – сказала она. – Обретенная острота и богатство ощущений… аромат кофе, цвет шелка… И запах крови, пота, человеческого страха. Да, конечно, никому из смертных этого не постичь, разве что младенцам. Но все, чего я хотела, это не разлучаться с Чарльзом. И вот однажды я этого достигла. – Губы ее покривились. «Бледные», – автоматически отметил Эшер. После того как Антея извлекла его из своего дорожного гроба, они еле успели на этот поезд.

– Я так понимаю, что люди становятся вампирами, лишь бы продлить свое существование. – Она медленно намотала на палец страусиное перо шляпы. В глаза не смотрела. – Но быть мертвым – значит.. остановиться. Вот что с нами случилось. Мы не путешествуем, потому что это опасно. Мы прячемся в наши дома, усыпальницы, тайные убежища, потому что дневной сон неодолим. Мы замыкаем себя на сотни замков, мы пытаемся уберечь себя любой ценой. Мы делаемся мертвыми. Путешествие вроде этого… – Антея еще раз покачала головой. – Все новое опасно, ибо грозит смертью, но смерть – это необходимое условие жизни. Иногда мне кажется, что я больше никогда не вернусь в Лондон.

Эшер вспомнил Крамера. Из мальчишки бы вышел толк, будь у него тогда хоть один-единственный шанс.

Антея протянула руку Эшеру. Лицо ее было печальным и прекрасным. То, что хотела сделать в Венском лесу с Джеймсом та лунная девушка, эта женщина делала с сотнями мужчин в трущобах ночного Лондона. Они хотели ее, они желали ее, они сходили по ней с ума и сами шли к ней в руки. Вспомнился ему и жалобно кричащий Фэйрпорт, когда венские вампирши сдирали с него одежду и аккуратно надкусывали вены, чтобы полностью насладиться его отчаянием и ужасом… Фэйрпорт, всю жизнь желавший только одного – жить, как все нормальные люди…

Тем не менее Эшер подал Антее руку. Пальцы их встретились.

– Спасибо вам, что поехали со мной, – тихо сказала она. – Спасибо за то… что спасли меня.

* * *

Иногда мне кажется, что я больше никогда не вернусь в Лондон.

Стоя во тьме усыпальницы, Эшер чувствовал неодолимый ужас при мысли, что больше никогда не увидит Лидию.

Он часто думал о ней, сидя взаперти и слушая утреннее пение муэдзинов, неумолчные крики чаек или шепчуще-легкие шаги птенцов Мастера Константинополя в темных лабиринтах внизу. Иногда он развлекал себя мыслишкой, что, если уж ему суждено умереть в Доме Олеандров, то по крайней мере вокруг него в последний миг столпятся вампиры, а не родственнички, поссорившиеся из-за наследства на похоронах кузена…

Но мысли снова возвращались к Лидии. Семь лет. Их могло быть больше. Возможно, она последовала за ним в Вену, но не дальше. Ни Холивелл, ни полиция, ни даже австрийская контрразведка не могли проследить, как они с Антеей садились в поезд. Все произошло слишком неожиданно, слишком быстро… Стройная, прекрасная, как фея, упорно считающая себя дурнушкой… Ах, если бы увидеть ее хотя бы еще раз – перед смертью! И ничего больше не надо…

Внезапно ему пришло в голову: а что, если, пытаясь отыскать его следы в Вене, Лидия встретилась с Франсуазой?..

* * *