Путешествие в страну смерти

– Вы уверены, что с вами все в порядке, милая? – Леди Клэпхэм тронула руку Лидии. Они уже входили в городской дом мсье Демерси, выстроенный над темными водами Мраморного моря.

Лидия кивнула, хотя чувствовала себя и впрямь неважно. Она с удовольствием осталась бы дома по примеру сраженной мигренью Маргарет. Перевязанная рука под длинными оперными перчатками и кружевами рукавов болела. Единственное, о чем Лидия сейчас молила Бога, – не встретить на этом приеме Игнаца Кароли.

– Я бы выпила немного шампанского, – сказала она, пока двое стройных слуг (по европейскому обычаю – в ливреях и париках) проводили их в залу.

– Вам надо выпить бренди, – отрубила леди Клэпхэм. – И я об этом позабочусь.

Хозяин дома, турок, отучившийся в Сорбонне, щеголял в безукоризненном вечернем костюме, но его смуглое полное лицо и щетка жестких усов вызвали в Лидии неприятные воспоминания о мерцающих в ночи клыках. Хозяйка, младшая дочь силезского аристократа, была, по мнению Лидии, похожа на породистого кролика в желтом атласном платье. Судя по всему, ливреи и парики слуг в духе восемнадцатого столетия, электрические канделябры и венецианские зеркала были ее затеей. Равно как и бело-золотые стулья в стиле Людовика XVI. Герр Хиндл сердечно приветствовал Лидию, но тут же осведомился о здоровье и выразил уверенность, что нежному прекрасному полу не стоит интересоваться делами и предпринимать утомительные поездки по старому городу…

Но это исключительно ради мужа. Видите ли, муж должен был встретить ее в Константинополе, и вот уже неделя, как о нем ни слуху ни духу. (Лидия развернула веер, надеясь, что, обмахиваясь, не будет выглядеть столь изможденной.) Кстати, не здесь ли герр Цайттельштейн? Муж говорил, что досточтимый герр тоже имел дело с неким клиентом, который, возможно, мог бы сообщить…

О, конечно! Конечно! Всенепременно! Якоб только что вернулся из Берлина и будет рад познакомиться, а помочь – тем более…

Якоб Цайттельштейн оказался моложавым, крепко сбитым мужчиной, даже в вечернем костюме сильно напоминавшим одного из монтеров, которых его компания направляла в Оттоманскую империю. Кроме того, он производил впечатление человека, никогда не забывающего имен, лиц, обстоятельств и держащего в своих мясистых пальцах всю возможную информацию.

– Видите ли, мой муж перед отъездом упомянул, что ведет дела с «Дарданелльской земельной корпорацией», – объяснила Лидия, назвав компанию, выдавшую 26 октября чек на сумму в восемьдесят фунтов некому Фекетело. По словам Разумовского, Игнац Кароли покинул Константинополь внезапно, таинственно, под чужим именем, причем двадцать седьмого числа. Чек Лидия обнаружила сегодня днем. – Муж сказал, что должен встретить здесь кого-то из этой компании, и я, право… Все это ужасно нелепо, – добавила она, – но должны же они хоть что-то о нем сообщить. – Она беспомощно взглянула на Цайттельштейна. – Однако я не знаю, ни кто они такие, ни где их искать…

– «Дарданелльская земельная»? – Цайттельштейн вздернул брови – Таинственный repp Фиддат?

– Кажется, речь шла о нем… – Лидия пригубила превосходное шампанское мсье Демерси. – Они ведь и ваши клиенты, не так ли?

– Ха-ха! – вострубил Хиндл. – Она в курсе всего, эта маленькая мудрая леди.

– Он, – со странным выражением поправил Цайттельштейн. – Он, а не они. Насколько я понимаю, «Дарданелльская земельная корпорация» существует только на бумаге. Обычное дело. Таких компаний сейчас огромное множество. Фиддат… – Он покачал головой.

Почувствовав, что попала в цель с первого выстрела, Лидия округлила глаза:

– Что же в нем странного?

– Все. – Цайттельштейн снова покачал головой. – Это из-за него мне пришлось съездить в Берлин. Ему зачем-то вдруг понадобилась холодильная установка в римской усыпальнице под его дворцом. Когда вышел из строя клапан насоса, он не стал ждать, как все нормальные люди, пока из Берлина пришлют с экспрессом новый клапан. Нет! Он выложил пять тысяч франков – почти две сотни фунтов! – и потребовал, чтобы я привез ему этот клапан лично…

– Они очень богаты, эти турки, – важно заметил Хиндл. – Аммиачные холодильные установки, как вы должны знать, моя дорогая фрау Эшер, гораздо лучше, чем старые системы, использующие сернистый ангидрид. Сернистый ангидрид, знаете ли, имеет прескверную привычку разъедать машинерию. Ха-ха!

– В самом деле? – Лидия одарила его лучезарной улыбкой и снова повернулась к Цайттельштейну, пресекши таким образом дальнейшие разъяснения. – И он был рад получить от вас этот клапан?

Цайттельштейн покачал головой:

– Не уверен, фрау Эшер. Сегодня днем я обнаружил лишь несколько истерических писем от его агента… Ваш муж когда-нибудь встречался лично с герром Фиддатом, фрау Эшер?

Лидия покачала головой.

– Я думала, существует некое запрещение для мусульман вести дела с христианами лично. Я, конечно, имею в виду не обычных правоверных мусульман, но у них же там есть секты дервишей.

– Это вы явно не о тех дервишах, с которыми я знаком, – осклабившись, заметил Хиндл. – Я смотрю, вы о них вообще ничего не знаете, ха-ха!

Цайттельштейн тоже осклабился: