Путешествие в страну снега и медведей

Приготовления к балу обрушились сокрушительным шквалом, погребли под собой весь дом, не оставляя никому из обитателей шанса найти островок спокойствия. С самого утра слуги сопровождали приходивших парикмахеров, цирюльников, швей, портных и модисток, ни свет ни заря выехавших на дом к княжеской семье. Маменька настояла, чтобы все мастера прибыли с утра, пока взгляды свежи и руки не дрожат от десятков сделанных за день причесок и подшитых подолов. Те горничные и служанки, кто не был задействован в работе приглашенных мастеров и не занимался разносом чая и булочек, просто имитировали бурную деятельность в надежде не попасть под горячую руку. Княгиня разошлась. Она кружила в урагане хлопот, лент, заколок, помад, сама что-то поправляла, подшивала и доводила до совершенства. Она парила в хлопотах, а на ее лице было блаженное спокойствие — она была в своей стихии и злилась, что больше в целом доме никто не может поддерживать ее ритм и следить за ее вниманием.

«Право слово, мы собираемся так, словно весь бал в последний момент переедет к нам», — хмыкнул дядюшка Алексей. Даже ему не удалось скрыться от пристального внимания родственницы, нагло ворвавшейся в курительную комнату и пославшую мужчин проветриваться, чтобы табак не перебивал ароматы подобранных ею парфюмов.

«Мы семья невесты! Сегодня все глаза будут на нас. Мы не смеем подвести Дашу», — цедила княгиня, то и дело хватаясь за голову в бессильной злости. Никто в целом доме не мог разделить тревог матери невесты.

Сама невеста смогла вздохнуть и осознать происходящее лишь ближе к обеду. Перед глазами все еще вспыхивали образы прошедшей ночи, а щеки то и дело заливал румянец, так что матушка распорядилась о специальном чае с рижским бальзамом, чтобы предотвратить привидевшуюся ей простуду. Дарья пыталась отделаться от заполонивших ее голову воспоминаний, ей даже становилось не по себе от осознания, что все эти образы и отзвуки вытесняют остальные мысли. Она, как могла, заставляла себя медленно дышать, приводила голову в порядок, по памяти перебирая шаги своего плана. Вот, они с Персивалем встречаются перед балом. Вот, смешиваются с толпой. Вот, в момент представления палочки она отсылает Грейвза в дальний коридор, где не будет охраны, а сама, под покровом чар, выхватит палочку прямиком из рук Калинцева и будет такова. Затем они с Грейвзом с помощью портала переместятся к Василевскому, непреложный обет будет исполнен, а потом… Мысли снова сбивались в кучу. «Потом» их с Грейвзом ждет еще одна подобная ночь или он сразу предложит ей выйти за него замуж? А если предложит, должна ли она будет сразу соглашаться?

Дарья со стоном запрокинула голову, пытаясь вытряхнуть все эти дурацкие и такие несвоевременные вопросы.

— Не тряси головой так сильно, испортишь прическу, — покачала головой княгиня. Дарья и не заметила, как время ленивой волной перевалило за полдень, служанки ушли, чтобы отдохнуть перед последними сборами, оставив ее в одиночестве.

При виде матери девушка напряглась, готовясь к претензиям, критике или нравоучениям. Женщина окинула быстрым взглядом комнату Дарьи, прикрыла за собой дверь и наложила заглушающие чары. Княжна еле удержалась от закатывания глаз, но неожиданно собранное и серьезное лицо матери преобразилось. Впервые за последние недели Дарья увидела, как подкрашенные помадой губы растянулись в улыбке, а вокруг глаз заплясали «веселые морщинки», даже взгляд как-то непривычно потеплел. С одной стороны Дарья обрадовалась, но в то же время насторожилась и аккуратно спросила:

— Что случилось?

— Я принесла тебе кое-что, — прошептала мать и показала дочери инкрустированную перламутром шкатулку для украшений. — Сегодня важный день, на балу Семен Васильевич при всех назовет тебя своей невестой. Ты должна выглядеть безупречно, а для этого нужны украшения.

Она жестом подозвала дочь к кровати и с искренним благоговением принялась извлекать из шкатулки кольца, серьги, браслеты, колье и бусы. Каждый камешек сопровождался подробной историей: от того, где и как он был добыт, до обстоятельств, при которых попал к маменьке. Дарье бы очень хотелось просто ткнуть на нитку жемчуга, сказать «вот это», чтобы до самого вечера ее оставили в покое, но княгиня Аргутинская увлеклась. Она с нежностью проводила кончиками пальцев по мерцающим граням и так сильно погружалась в воспоминания, что даже не обращала внимания на дочь, засыпавшую с открытыми глазами.

Сделать паузу ее заставило только пересохшее горло. От тихого настойчивого покашливания матери Дарья встрепенулась и передала чашку с успевшим остыть чаем.

— Спасибо, дорогая. Что-то я увлеклась, — улыбнулась женщина.

— Было очень интересно, — привычным тоном соврала дочь.

— Я хочу, чтобы ты понимала, — ее рука легла поверх ладони Дарьи, — ты вступаешь в жизнь взрослой женщины. Теперь твоя история, путь и достижения будут выражаться в твоих детях и в твоих драгоценностях.

— Допустим, — Дарья еле сдержалась, чтобы не закатить глаза, но раз уж матушка была в благостном расположении духа, можно было потерпеть и не будить лихо.