Путешествие в страну Зе-Ка

Время идет. Пока начальники совещаются в кабинете, под дверью в маленькой передней комнатке стоит толпа вызванных и невызванных, которые сами пришли с претензиями. Одного обокрали; другого избили; третий пришел показать свое нагое тело и просить, чтобы выписали ему на завтра целые штаны. Драматическая борьба разыгрывается вокруг нескольких одеял, которые имеются в вещкаптерке. В конце концов они достаются герою дня — бригадиру, который показал лучший результат дня и обещал его перевыполнить на завтра.

«Секретарь» в передней комнатке должен зорко следить, иначе в 5 минут не останется у него ни пера, ни карандаша, ни бумаги на столе. Все стянут цепкие руки, в особенности бумагу, нужную для курения. Люди сидят на подоконнике, расселись на корточках вдоль стен, тесно обступили стол, босые, нечесанные, с голой грудью, в распахнутых бушлатах. Звонит телефон: это из отделения передают телефонограмму или зовут к аппарату начальника, чтобы пробрать его за недогрузку леса и невыполнение плана. Ничего не слышно в шуме, и кончается тем, что всю толпу ожидающих, вместе с разбуженными з/к, которые ожидают, чтобы их посадили в карцер, с неистовыми проклятиями и толчками выгоняют на двор.

Наконец, вечерняя сессия закончена, и все расходятся.

Дежурный по конторе садится за опустевший стол.

Ночь — время передачи и приема телефонограмм и сводок из лагпункта в отделение, и обратно. Днем — провод перегружен и сговориться невозможно. Телефонист и коммутатор находятся на вахте, и туда надо звонить, чтобы получить соединение. Еле-еле, чуть слышно, доходят слова приказов.

«Начальникам всех лагпунктов и Олпов: приказываю! Согласно директиве наркома… согласно приказа за №… поднять темп вывозки… в недельный срок ликвидировать залежи… приказываю: за невыполнение сместить… отдать под суд… в последний раз предупреждаю — ставлю на вид — объявляю строгий выговор…»

Всю долгую ночь переговариваются между собой в онежском лесу начальники, главбухи, коменданты и завснабы, техконтроль и охрана. Лагерь погружен в темноту. Только на вышках, где часовые, горит свет. Лес шумит кругом, порывы ветра сотрясают его вершины, из леса несется рокот и ропот, как при морском прибое. И всю ночь дико воют собаки охраны. Человеку, сидящему за столом, все это кажется сном. Как он попал сюда? что он здесь делает? Ночной обход. Стрелки идут по баракам, заглядывают в контору, перелистывают бумаги на столе дежурного. — «А это кто?» — Рядом, в помещении УРБ спят з/к из персонала учетно-распределительного бюро — на тех самых столах, за которыми днем работают.

В два часа ночи трещит телефон, и диспетчер отделения сообщает, что подан состав в 18 вагонов на такой-то участок для нагрузки.

Тревога! Этот состав подан с опозданием в 36 часов, но все равно — раз он прибыл, он должен быть нагружен немедленно, ибо за простой вагонов отвечает начальник из своего кармана, а з/к — перед начальством. Тревога! Дежурный звонит на вахту, просит разбудить начальника. Дежурный бежит к старшему нарядчику. Старший нарядчик Гриб торопливо одевается. Ему предстоит поднять среди ночи бригаду грузчиков, которая вернулась поздно вечером и спит каменным сном после своих каторжных 12 или 15 часов. К ним сейчас войти — все равно что укротителю в клетку с хищными зверьми. Нарядчик прежде чем войти в их барак, украдкой крестится. Стрелки из ВОХРа следуют за ним, на всякий случай. Разбуженные люди рычат и огрызаются, зовут в свидетели бога и чорта, что они свое отработали, ноги у них не стоят, руки и плечи разбиты. — «Иди ты…! — Иди отсюда, не доводи до греха!» — Но нарядчик тверже стали, его не собьешь. Пробует то лаской, то угрозой. Бригадир приходит ему в помощь. Начинают вылавливать более смирных, послушных. Когда трое-четверо поднялись, легче говорить с остальными. Входит начальник лагпункта, встревоженный, злой, невыспавшийся. — «Братцы, — говорит он, — ребята, не выдайте!» — и обещает им премии, неслыханную кормежку, а через минуту скрипит зубами и угрожает сжить их со свету. С обеих сторон бешеные лица, исступление, отчаяние. Эти ночные сцены вывода на работу изнеможенных, пьяных от усталости и желания спать людей полны грозового напряжения. Столкновение з/к и администрации всегда кончается победой нарядчиков и начальников, за которыми весь аппарат власти, штыки, револьверы и распоряжение скудным лагерным пайком. Через час или два бригаду выведут. Но пока идет уговаривание, весь лагерь неспокоен. В соседних бараках просыпаются люди, подымают головы: «что там такое?» — «Бригаду выводят, тише! а то и нас подымут!» — Нагрузка не в очередь, ночью в лесу, в дождь, снег или бурю — от одной мысли пробирает дрожь. — «Лишь бы дали долежать до подъема!» — Люди, которые теперь уйдут, не вернутся, пока не кончат своей работы, хотя бы она продолжалась всю ночь и весь день. Единственная возможность для них вернуться в лагерь и отдохнуть — это отправить этот проклятый поезд.