Путешествие в Туркмению и Хиву в 1819 и 1820 годах

Из сказанного видно, что Хан овладев престолом окружил себя преимущественно чиновниками из Сартов, Туркменов и даже иностранцами, отдаляя сколько возможно Узбеков от должностей; он только сим средством мог утвердить и усилить свою власть, ибо племена сии будучи всегда угнетены Узбеками, с удовольствием видят их унижение, рачительно поддерживают власть Хана и в точности исполняют его веления. Узбеки же его ненавидят и злобствуют на коварных иноплеменников, (так они называют Сартов и Туркмен) занявших все первые места управления.

Везири и прочие чиновники покорные рабы Хана, имущества и жизнь их принадлежат владыке, временная милость его не препятствует в другое время по пустому подозрению лишить их того и другого. Уважение и расположение Хана не всегда бывают одинаковы ко всем его любимцам; — бывают случаи в которых он отдает справедливость уму и достоинствам первого Везира своего которой по истине заслуживает такого отличия; не редко Хан и Министр сей проводят вместе целые ночи в различных разговорах и шутках, и сей последний пользуясь веселым расположением Хана, делает ему тогда разные предложения сходные с своими видами.

В городах Хивинских есть также полиция, которая состоит из нескольких человек вооруженных толстыми дубинами, окованными с обоих концов медными листами; чиновники сии называются Есаулами; должность их состоит в том, чтобы на празднествах и в больших собраниях орудиями сими разгонять толпящийся народ; они бьют без рассмотрения чиновника и бедняка.

Есаул бьет именем Хана, — гордый Узбек удаляется и с духом мщения и скорби скрывает досаду свою и горе, мысля о средствах к отмщению властелину и смиренно моля Бога об избавлении своем; иногда даже выведенный из терпения, он поражает ножом среди улицы исполнителя воли Ханской и спасается бегством в Бухарию, где его с удовольствием принимают единоплеменники. Сарт принимая сие за волю Хана, с удовольствием и неким благоговением подвергается ударам, полагая подлым терпением сим приблизиться к нему, и поставляя себе за честь удостоиться даже и побоев его. Туркмен же скорбит не о страме, но единственно о боли и старается отомстить побившему его; он не разбирает по чьей воле его бьют и не досадует на владельца, а желал бы только выхватить дубину у Есаула, чтобы получить корысть от продажи медных листов коими она окована; в случае удачи он благословлял бы даже виновника побоев.

Трудно определить права всех сословий составляющих Хивинской народ, так как нет настоящих законов, то во всем руководствуются произволом и некоторыми древними обыкновениями, которые временем утвердились. — Никто не имеет политических прав, Узбеки пользуются еще некоторым преимуществом как завоеватели и угнетают прочих своим буйством, Сарты как покоренные переносят все терпеливо и пресмыкаются; Туркмены также, но присоединяют к сему хищничество; Каракалпаки трудятся терпеливо в обрабатывании земель, а невольники томятся в жестоком рабстве. — Единственное только преимущество законами данное четырем сословиям составляющим Ханство, что они могут быть судимы Ханом и его советом и никем иным наказаны; невольники же а особливо Русские не пользуются никакими правами, они не смеют даже жаловаться на угнетателей своих и не пользуются, защитой тени законов существующих в Хиве; жизнь их в полном распоряжении хозяев.

В образованных государствах казни поражают преступников, в судах же соблюдается сколько возможно беспристрастие, в Хиве напротив того казни по большой части постигают людей подозрительных Хану для предварения вины их или за личные обиды, как скоро обиженный имеет доступ к приближенным Хана; род же казни определяется по мере благорасположения Хана или злобе к виновному.

Магмед-Рагим Хан наказует также и за настоящие вины без всякой пощады; он не разбирает меры оных, не отличает умышления от нечаянности, но смотрит на одно действие и не умолим в своих решениях; ни просьбы приближенных к нему людей, ни сострадание к семейству виновного не могут тронуть ни поколебать его твердого решения.

Измена против Хана, нарушение обрядов Веры, убийство, плутовство, грабительство и многие другие вины все без изъятия наказуются жестокой и мучительной смертью; — даже самое малое и незначительное воровство не изъемлется от столь жестокого наказания.

Смертные казни сии большей частью бывают двух следующих родов.