Путешествие в загробный мир и прочее

Ее сменил дух, выразивший уверенность, что за него ходатайствуют его труды. - Какие еще труды? - спросил Минос. - Драматические сочинения, ответил тот. - Они принесли немалую пользу, славя добродетель и карая порок. - Отлично, - сказал судья, - станьте, пожалуйста, рядом, и первый же, кто вашими трудами пройдет в Элизиум, прихватит и вас с собой; только я бы посоветовал вам, не теряя времени, вернуться на землю и прожить еще одну жизнь. - Поэт проворчал в ответ, что, помимо сочинений, за ним есть и другие добрые дела: однажды он, например, ссудил приятелю весь сбор с бенефисного спектакля и тем спас его самого и все семейство от верной смерти. Тут врата отворились, и Минос пригласил его пройти, сказав, что с этого и надо было начинать, а не приплетать зачем-то свои пьесы. Возразив на это, что Минос, конечно, переменил бы отношение, знай он его пьесы, поэт снова завел свое, но Минос подтолкнул его к вратам, а сам обернулся к следующему просителю, до крайности манерному духу, который сначала переломился в глубоком поклоне, потом выпрямился и правой рукой сделал заученное движение нюхательщика табака. Минос попросил его рассказать о себе. Тот сказал, что берется станцевать менуэт с любым духом в Элизиуме и так же отменно хорошо покажет все прочие экзерсисы и что репутация обходительнейшего джентльмена заслужена им, наверное, не зря. Минос ответил, что без столь обходительного джентльмена мир едва ли легко обойдется, и велел ему наведаться туда еще раз. Щеголь признательно поклонился, сказав, что о лучшем и не мечтал. Такая его радость безмерно озадачила некоторых духов, но потом мы узнали, что он не пил то рвотное, о котором я говорил выше.

Тут через силу подковылял жалкий старый дух, чье лицо мне вроде бы попадалось в галереях Вестминстерского аббатства. Он закатил Миносу подробнейший отчет о своей деятельности в Палате и особо упирал на ее важность, даже не пытаясь подтвердить ее хоть одним своим добрым делом. Прервав этот поток слов, Минос велел старику отправляться в обратный путь. Куда теперь - в Сххх-хаус? - возликовал дух. Не ответствуя ему, судья поворотился к другому духу, который с великой важностью и гордостью назвался герцогом. - Кругом, господин герцог! - скомандовал Минос. - Вы слишком важная птица для Элизиума, - и, дав ему пинка коленом, занялся духом, в страхе и трепете молившем избавить его от преисподней: пусть Минос учтет, говорил он, что, сбившись с пути истинного, он за это уже поплатился; что только нужда заставила его покуситься на те 18 пенсов, что привели его на виселицу; и что были ведь в его жизни и добрые дела: он не оставил без куска хлеба престарелого родителя, был нежным мужем и добрым отцом; а разорился, поручившись за друга всем своим имуществом. При этих словах врата распахнулись, и Минос велел ему войти и похлопал по спине, ободряя.

Теперь подступила большая толпа духов, горланя, что они по одному делу и что капитан все объяснит, и капитан доложил судье, что они все полегли за родину. Готовясь пропустить их, Минос полюбопытствовал, кто был захватчик, дабы заблаговременно, сказал он, подготовить для него заднюю калитку. Капитан ответил, что они и были захватчики: они вторглись во вражескую страну и сожгли и разграбили несколько городов. - С какой же целью? спросил Минос. - Хозяин приказал, - сказал капитан. - Какая еще у солдата цель? Что прикажут, то и сделаем - служба есть служба, и жалованье надо оправдывать. - Вы безусловно храбрые ребята, - сказал Минос, - но будьте любезны повернуться кругом и на сей раз выполните мой приказ: марш на тот свет - здесь вам нечего жечь и некого убивать. И наперед посоветую вам строже держаться истины и истребление чужих народов не называть служением своей родине. - Так я, по-твоему, вру? - вспылил капитан и потянулся ухватить Миноса за нос, но подоспела стража и мигом наладила его вместе со спутниками в обратный путь.

Четыре духа - отец, мать и двое детей - поведали, как, намаявшись в нищете, все померли с голоду; а жили честно, работали не покладая рук, пока хозяин не слег от болезней. - Истинная правда, - вскричал стоявший тут же важный дух. - Я свидетель, ибо сии несчастные были на моем попечении. - Так вы, верно, приходской священник? - заметил Минос. - И что же, богатый был приход? - Да нет, крохотный, - ответил дух, - но у меня был еще один, получше. - Все ясно, - сказал Минос, - пусть пройдут эти несчастные. Священник величавой поступью обошел их, но Минос твердой рукой вернул его на место, сказав при этом: - Не спешите, доктор, у вас еще есть дела на том свете, ибо в эти врата без милосердия нет ходу.