Путешествие в Завтра

Поразительно было все: и размеры предприятия, и автоматизм его действия, и абсолютная уверенность сталевара в качестве работы этих огромных, но чрезвычайно точных машин, снабженных тонкой и чувствительной аппаратурой.

Основу этой уверенности я ощутил позже, когда Прокофьев провел меня в главную диспетчерскую завода. Несколько инженеров внимательно наблюдали за показаниями приборов, счетчиков и сигнальных ламп автоматических линий.

Каждой многокилометровой линией командовало всего лишь два человека — дежурный инженер и диспетчер.

Люди сидели возле пультов управления и контрольных панелей, готовые в любое мгновение вмешаться в этот налаженный процесс. Малейшее отступление от нормальной работы любого агрегата, любой из поточных линий колоссального комбината немедленно получало отражение на диспетчерском пульте. Химический состав металла особо контролировался и поддерживался постоянным с помощью специального поста управления экспресс-лаборатории.

Тут же, по ходу производства, точные приборы с помощью спектрального анализа устанавливали соответствие количества той или иной присадки.

Несколько специалистов-наладчиков периодически осматривали состояние автоматической линии. В случае необходимости инженер-диспетчер вмешивался в автоматику производства, давая электрический приказ соответствующим механизмам. Они выполняли волю сталевара, изменяя химический состав плавки или температурные условия застывания металла.

Глядя на эту четко организованную, вдохновенную работу сталеваров, я невольно вспомнил мою поездку на командный пост Единой высоковольтной сети. Я вспомнил недавнюю свою знакомую, дежурного диспетчера командного пункта ЕВС — девушку в голубовато-сером комбинезоне. Ей было доверено огромное энергетическое хозяйство страны, как этим людям доверялся сложный процесс производства металла.

Главы третья, В НЕЙ ЧИТАТЕЛЬ ПОЗНАКОМИТСЯ С ДОБЫВАЮЩЕЙ ИНДУСТРИЕЙ

Сжигать нефть? От этого мы давно отказались. Это неэкономно. Когда-то еще Менделеев сказал: «Можно топить и ассигнациями», то-есть бумажными деньгами. Очень хорошо сказано для своего времени.

Мой товарищ, инженер Демин, любивший цитировать высказывания выдающихся людей, удовлетворенно замолчал. Энергичное его лицо озарилось улыбкой, как всегда, когда он говорил о любимом и близком ему предмете. Демин начал ходить по комнате. Небольшого роста, плотный и коренастый, он обладал неистощимым запасом энергии и был влюблен в свою профессию химика.

Я повернулся к окну. С высоты тридцать шестого этажа передо мной был виден раскинувшийся вечерний город. Он был ярко озарен. Расплывчатые огни казались сверху облаком дневного света, спустившимся в синеве осеннего вечера на городские кварталы. Внизу, по широким магистралям, окаймленным густой растительностью, как цветные жучки, двигались электромобили. Светящиеся контуры высотных зданий поднимались в различных частях города. Они позволяли мне ориентироваться в этом, казалось, беспредельном пространстве, заполненном площадями, домами, садами, огнями к вечерним движением улиц.

Где-то далеко-далеко, возможно почти на окраине столицы, изредка вздрагивали голубым сиянием редкие вспышки электросварки. Там продолжалось строительство новых зданий.

По темному зеркалу Москвы-реки, вправленному в гранитные берега, скользили речные глиссеры и трамваи. Свет их иллюминаторов отражался в водной поверхности продолговатыми бликами.

Вот проплыл большой электроход дальнего следования. Откуда прибыл он? С Волги, с Куйбышевского или Рыбинского моря? С Балтийского или Черного? А может быть, из Каспия или откуда-нибудь с Аральского моря через Главный Туркменский канал и тысячекилометровые просторы Большой Волги?

На плоских крышах соседних домов темнели сады, и светлыми квадратами выделялись гладкие площадки для посадки вертолетов. Покрытые светящейся краской, площадки эти были отлично видны сверху. Они выделялись мягким голубовато-зеленым отсветом и крупными красными номерами по краям. Таким образом, адрес каждого дома был ясно виден с любого летящего вертолета.

На ближайших крышах стояло несколько больших пассажирских вертолетов. Два маленьких летательных аппарата висели в воздухе почти на уровне нашего этажа. Красные лампы, вправленные в горизонтальный винт ближайшей машины, сливались в один ярко-алый светящийся эллипс.

Я невольно вспомнил, как в детстве темным вечером мы укрепляли маленькую лампочку на ободе велосипедного колеса и долго любовались огненным кольцом, мчавшимся в ночи.

Много лет прошло с того времени. Бесконечно изменился облик города. Изменилась жизнь людей.

Задумавшись, я невольно налюбовался сказочной картиной вечернего города. Залитый морем дневного электрического света, с золотыми шпилями высотных сооружений, с густыми парками и фонтанами, с кипучей жизнью на земле и в воздухе, город был прекрасен.

* * *

Из задумчивости меня вывел голос Демина. Видимо, мысль его ни на минуту не прерывалась. Он говорил о том же: