Путешествие во тьму

Элейн Каннингем Звездные войны Новый Орден джедаев 10 Путешествие во тьму

Перевод: сайт коллективных переводов Notabenoid.

Редакция: Lover of Peace.

1

Лучи восходящего солнца выглянули из-за кромки планеты Миркр, заставив ее обширные северные леса вспыхнуть ярким зеленым светом. Из космоса планета казалась столь же цветущей и пышной, как Йуужань'тар, давно потерянный родной мир из легенд йуужань-вонгов.

Два вонга стояли у иллюминатора на корабле жреца, погруженные в созерцание раскинувшегося внизу пейзажа. Один из них был высок и худ, со скошенным лбом, резкими, аристократическими чертами и шрамами, свидетельствующими о многочисленных актах преданности. Эти знаки и затейливый тюрбан на голове означали, что он жрец высокого ранга. Его спутник был моложе и коренастее, и казался настолько мощным, что сразу нельзя было заметить границ между оружием, доспехами и носившим их воином. Он сразу привлекал внимание, оставляя неизгладимое впечатление изощренного живого оружия. Выражение его лица было мрачным, и существовала в нем какая-то напряженность, постоянная готовность к действию — даже сейчас, когда он стоял в почтительном внимании.

Жрец поднял трехпалую руку и указал на простиравшийся внизу пейзаж.

— Рассвет — прекрасная смерть гибельной ночи, — произнес он.

Харрар повторил известную пословицу, но, когда он смотрел на планету, в его глазах светилось настоящее почтение. Молодой воин дотронулся двумя пальцами до лба в набожном жесте, но его внимание привлекали не столько светящиеся леса Миркра, сколько бушующее над ними сражение.

На фоне зеленого мира висел камень из черного йорик-коралла, отсюда казавшийся размером с кулак. Этот стареющий корабль-мир — дом для сотен йуужань-вонгов, их рабов и слуг-симбионтов — казался не более чем безжизненным куском скалы. Но когда корабль жреца приблизился, Харрар смог различить признаки боя, кипящего вокруг корабля-мира. Крошечные коралловые истребители роились и жалили подобно огнемошкам, плазменные шары метались в безумном, неустойчивом ритме. Если жизнь была болью, то корабль-мир был весьма жив.

— Наше прибытие своевременно, — произнес жрец, взглянув на воина. — Эти молодые джиидаи еще раз подтвердили, что будут достойны жертвоприношения!

— Вы правы, ваше преосвященство.

Сказано было вежливо, но отвлеченно, как будто воин уделил словам мало внимания. Харрар повернулся, оценивающе и пристально посмотрел на своего спутника. Разногласия между кастами жрецов и воинов росли и ширились, но он не мог различить ничего плохого в Хали Ла.

Сын мастера войны Цавонга Ла занимал высокое положение. Естественный серый оттенок его кожи с трудом различался под многочисленными черными шрамами и татуировками. Плащ командующего держался на крючках, вживленных в плечи. Также он имплантировал себе шипы на локтях и костяшках пальцев. На лбу у него торчал короткий толстый рожок — он трудно вживлялся, и это был знак, что его хозяин действительно достоин уважения.

Харрар знал, что ему оказали честь, назначив этого многообещающего воина в его военный эскорт. Это его насторожило, но и заинтриговало. Как истинный жрец Йун-Харлы, богини обмана, Харрар наслаждался играми обмана и противоборством стратегий. Его старый друг Цавонг Ла был мастером многоходовых тайных планов, и Харрар ожидал не меньшего от молодого командира.

Хали повернулся и встретил внимательный взгляд жреца. Воин смотрел почтительно, но прямо.

— Могу ли я говорить откровенно, ваше преосвященство?

Харрар начал сомневаться, верно ли поступил Цавонг Ла, отправив сына к жрецу Обманщицы. Откровенность — это слабость. Весьма вероятно, ведущая к гибели.

— Тут вам следует положиться на мнение мастера войны, — посоветовал он, скрывая предостережение под кажущимся согласием.

Молодой вонг кивнул.

— Цавонг Ла поручил вам принести в жертву близнецов-джиидаев. Успешное приживление его последнего импланта все еще находится в руках богов, и он избрал вас своим посредником — вы совершите жертвоприношение, которое обратит на него их благосклонность. Кого уважает мастер войны, того и я почитаю.

Он опустился на одно колено и склонил голову в почтительном поклоне. Сам Харрар думал о другом, но Хали Ла, похоже, удовлетворил его ответ. Он поднялся и снова устремил взгляд на корабль-мир.

— Тогда будем говорить откровенно. Оказалось, что война идет вовсе не так, как мы ожидали. Возможно, даже не так хорошо, как докладывает Ном Анор.

Харрар нахмурил покрытый шрамами лоб и глянул на собеседника. Сам он сомневался в йуужань-вонгском шпионе. Но Ном Анор обладал чином исполнителя, и его не так легко критиковать.

— Такие слова находятся в опасной близости к измене, мой молодой друг.

— Правда не может быть изменой, — заявил Хали Ла.

Жрец тщательно взвесил его слова. Духовенство Йун-Харлы, да и некоторые другие касты, обычно произносили эту фразу с иронией. Но молодой воин, без сомнения, говорил искренне.