Путешествие вокруг моего черепа

Но я, как видишь, не погиб, разбитый корабль не утянул меня с собой в пучину, и предположения мои оправдались: дарованные мне дни будут направлены не на то, чтобы урвать у жизни побольше, а на терпеливое ожидание той малости, с какою можно начать жизнь заново. Я и прежде ходил по свету, как надлежит Робинзону ходить по острову, куда его вынесло равнодушной волною после того, как затонул под ним корабль Понимания, Сочувствия, корабль, добротно сколоченный вдохновенными, милостию божиею плотниками в середине прошлого столетия, а может, и ранее того – усилиями некоего человека отец которого также был плотником. И я воспринимал как дар всякий хлам и мусор, прибитый к берегу бурными волнами, жалкие останки некогда горделивого корабля? Во всем привык я видеть ценность подаяния, привык не жалеть о том, чего не имеешь, довольствоваться минимумом, не помышлять о максимуме, принимать от должника своего тысячную толику, отказываясь от остальной части долга, привык радоваться, если мой заимодавец требовал лишь фунт живого мяса и драл с меня лишь одну шкуру в уплату за пустячный долг.

Роптать на несправедливость судьбы, возмущаться против людской несправедливости – помилуй, Ноэми! На острове Робинзона нет места подобным чувствам! Если предал друг, изменил товарищ, обсчитал купец – не беда! Зато, как видишь, обнял незнакомый, спас чужой, вернув мне самую ценную одежонку – мою уцелевшую шкуру! Что из того, если Общество охраны гангстеров во сне лишило меня костюма и шляпы? Ведь с таким же успехом меня могли бы и пристукнуть, но ведь не сделали же этого, более того, позволили перебить мне кости, но не для того, чтобы наварить из них клея, а чтобы выманить из-под них угнездившегося в моем теле недруга.

Взгляни-ка, что это там, на отмели?… О, счастье рая, о, неземное блаженство!., эврика!., дырявая ложка, наверняка с какого-нибудь затонувшего корабля. Прости, я сбегаю за ней, пока ее не смыло волнами, – этой ложкой я выскоблю в скале себе укрытие, построю хижину, а через год на этом необитаемом острове вырастет мой дворец.

Помнишь, Ноэми, что сказал Цезарь, достигнув земли египетской?

Кто ни на что не надеется, тот никогда не впадает в отчаяние.

Я уже давно не надеюсь на многое. Я благодарен своим друзьям-соотечественникам, которые не дали мне погибнуть, благодарен всем, кто за меня тревожился, благодарен незнакомым людям за их молитву, благодарен Оливекроне за дарованные мне годы жизни. Благодарю тебя, моя милая родственница, за терпение, с каким ты выслушиваешь мои слова, хотя вижу, что от взгляда твоего не укрылось, как молодой человек, которого я тебе представил утром, выписывает круги возле нас. И благодарю читателя за снисходительное внимание.

В половине седьмого вечера мы садимся на пароход в Гётеборге, чтобы переплыть в Британию, а затем, через Лондон, направиться домой. Широко расстилается горизонт передо мною. Это будет мое первое за сорок семь лет жизни морское путешествие.