Путешествие восьми бессмертных(Собрание сочинений. Т. II)

Открытие Гедином (благодаря рассказам туземцев) под песками пустыни развалин древних городов Такла-Макан и Кара-дун и вырытые предметы искусства доказывают, что когда-то страшная пустыня Такла-Макан представляла из себя цветущее царство с высоким уровнем культуры.

Если верить показаниям туземцев (а не верить им нет основания), то к югу от Ачик-Дарьи (Арка-Дарьи), т. е. недалеко на юго-запад от озера Баграч-Куля, находятся развалины города Шар-и-Катах, который, конечно, принадлежал к царству Си-ван-му. Если южная область с городами Такла-Маканом и Кара-дуном, и северная, около Баграч-Куля, не представляли одного государства, то связующим звеном между последними являлся город Шар-и-Катах.

Сам С. Гедин определяет время гибели открытых им городов не менее 1500–2000 лет назад; и эта дата вполне согласуется с теми выводами, которые можно сделать, сличая древних китайских авторов.

К величайшему сожалению, С. Гедину были, конечно, неизвестны китайские источники (Чжу-шу, Шан-хай-цзин, Му-тян-цзы-чжуань, упомянутая записка о Ша-чжоу и пр.), иначе его бы не удивило открытие им в пустыне древней китайской дороги, охраняемой древними, хорошо сохранившимися крепостцами и пао-таями — башнями.

Тогда бы ему в силу необходимости пришлось убедиться, что эта дорога не только «важный тракт, связывавший Курлю с древним Лоб-Нором», — но дорога (правда проходившая через Лоб-Нор и Курлю), шедшая далее на север в царство Си-ван-му, и по которой император My-ван в 984 году до Р. X. приехал в столицу Си-ван-му, стоявшую среди райских садов Юлдузской долины…

Эта долина — единственный уцелевший до наших дней остаток когда-то большого и культурного государства — до сих пор совершенно справедливо носит название «земного рая».

3) Цзинь-му, золотая мать, «древняя мать», — Ева, как Цзинь-гун, «золотой принц», — прародитель, — Адам китайского мистицизма.

4) Эти гладкие, без пушка, персики, называвшиеся еще «ледяными», «заоблачными», «персиками души», даровали бессмертность вкусившим их, поэтому они еще носили название «бессмертных». Для своего роста до первого цветения дерево требовало 3000 лет; столько же нужно было для цветения и образования завязи; и, наконец, еще 3000 лет должны были пройти прежде, чем плод мог созреть. Урожай этих персиков был очень обильный, — конечно, для того, чтобы плодов могло хватить «всей небесной породе» — всем бесчисленным даосским божествам.

5) У китайцев существует пословица: «Шань-тянь-ю-тань, ся ю Су Хан», т. е. — на небе есть рай, а на земле Су-чжоу и Хан-чжоу.

Действительно, трудно найти другое такое место на земле, как город Хан-чжоу, где бы природа и человеческое искусство, поддерживая друг друга, могли бы создать такие красивые виды. Марко Поло (1270 г.) и Одорик (1324 г.) описывают Хан-чжоу, как величайший и красивейший в мире город.

Действительно, и в настоящее время, после целого ряда разрушений, даже после разрушения Тайпинами (в середине позапрошлого столетия) всех казенных сооружений, т. е. всех достопримечательностей города, он поражает красотой своего местоположения и каким-то чудом уцелевшими остатками старины. Одно озеро Си-ху стоит того, чтобы его поставили во главе красивейших мест земного шара. Теперь Хан-чжоу примыкает к озеру только с одной стороны; во времена Марко Поло город был в десять раз больше и озеро было почти в центре города.

6) Цин-мин, «чистый разум», праздник весны или праздник усопших, 5 числа 3 луны (в наст, году 1 марта; через 125 дней после зимнего солнцестояния, когда солнце вступает в 16-1 градус Овна, т. е. по-нашему — 5 апреля). В этот день китайцы совершают поклонения у гробов предков и поправляют могилы. Часто сверху рассыпают цветы или втыкают их в насыпь, как у нас в некоторых местах 30 мая.

7) Тянь-чжу-сянь-ши — известный рынок благовоний, которыми торгуют буддийские монахи.

8) Многие исторические данные указывают на то, что в древности, при погребении китайца, ему в могилу клали не только его любимые вещи, утварь, телеги, и т. п., но даже лошадей, коров, слуг и жен. Для удовлетворения всех земных потребностей покойника в загробной жизни, конечно, ему нужны были и деньги. Впоследствии такая трата имущества была признана непроизводительной, и действительные предметы стали заменять их изображениями, сделанными из стеблей гаоляна, обклеенными бумагой и раскрашенными в естественные цвета. Деньги также стали делать из бумаги, в виде общепринятой в Китае формы кружка с квадратным отверстием посередине, и в виде юань-бао, т. е. слитков, имеющих форму лодочки с грузом посередине. Такие «слитки» делались из золотой или серебряной бумаги; они наз. «чжи-цянь» — бумажные деньги.

Все эти предметы при погребении и при поминках сжигаются на могиле в уверенности, что они тотчас передадутся усопшему.