Путешествие восьми бессмертных

Скоро в море не оказалось ни капли воды; дно покрылось бесчисленными трупами рыб, раковин и морских животных, обнажилось; гигантские водоросли свернулись и почернели. Во многих местах дно потрескалось и начинало гореть.

Тогда Хэ Сянь-гу зачерпнула своей корзиной воды из протекавшего вблизи ручья и брызнула этой водой на ближайшую ху-лу, лежавшую на морском дне недалеко от берега. Тотчас же огонь в ху-лу потух, а за ней стали тухнуть другие ху-лу, — и скоро пожар прекратился.

Ба-сянь спустились с берега на сухое морское дно и решили преследовать бежавшего неприятеля: ведь где-нибудь, в защищенной морской котловине, в укрепленном месте или изолированном бассейне могли еще сохраниться значительные силы, и тогда положение могло бы сделаться опасным.

Преследуя врага, гении прошли невдалеке от огромной роскошной постройки, — очевидно, дворца Лун-вана. Несмотря на соблазн зайти в него, они решили не останавливаться до вечера и только на ночь вернуться во дворец.

Нигде они не только не встретили сопротивления, но даже не видели целых и здоровых обитателей моря; только изредка взор их падал если и на живого еще, то обожженного и умирающего.

Солнце перевалило за полдень, и восемь друзей решили прекратить преследование и вернуться во дворец Лун-вана на отдых.

При лучах заходящего солнца увидели они массивное сооружение с длинными аркадами, оригинальной, загнутой по углам крышей, причудливыми крытыми переходами и круглыми дверями и окнами.

Дворец оказался без обитателей. Все его залы и комнаты были наполнены такими богатствами, о которых на земле и понятия не имеют…

Впрочем, подробный осмотр дворца гении оставили до другого дня, а теперь обратили особенное внимание на кладовые, в которых хранились неисчерпаемые, казалось, запасы чрезвычайно вкусных кушаний и отличных вин, — а в винах ба-сянь толк знали! Гении устали и были голодны; поэтому, отложив поиски нефритовой дощечки до вечера, они тотчас расположились за столом в главном зале, принесли туда столько кушаний и вина, сколько могли захватить, и начался настоящий пир, во время которого было столько съедено, а главное — выпито, сколько могут съесть и выпить только Бессмертные.

Пускай они едят, пьют, шутят и забавляются песнями и импровизацией стихов… А где же Лун-ван?..

VII ЛУН-ВАН БЕЖИТ В ЮЖНОЕ МОРЕ

Лун-ван, захватив родных, близких и приближенных, бежал с отрядом дворцовой охраны в Южное море. В это время Ао-жэнь, Нань-хай Лун-ван — «князь-дракон Южного моря» — вышел на высокую террасу своего дворца и увидел, что на северо-востоке поднялось густое облако дыма или пыли, которое, заволакивая небо и затмевая солнце, медленно надвигалось на южные владения.

— Эй! — крикнул южный Лун-ван своим приближенным. — Смотрите туда: что это значит? Откуда могли взяться на море дым или пыль? Послать сейчас же наверх, узнать, в чем дело!

Прошло полчаса, не больше, как к владыке Южного моря явился чиновник поверхностной охраны и доложил невероятные дела: что Лун-ван Восточного моря около своего царства сражался с Восемью гениями, и что в пределах Дун-хая все охвачено пламенем…

Ао-жэнь был изумлен и встревожен.

— Вероятно, — сказал он своим сановникам, — слишком важны были причины, побудившие Дун-хай Лун-вана предпринять такую непосильную борьбу… Но почему же он не только не просит помощи, но даже ничего не сообщил мне об этом? Ведь мы, лун-ваны всех морей, всегда оказываем поддержку друг другу… Сейчас же послать нескольких толковых офицеров в Дун-хай (Восточное море), разузнать подробности того, что там происходит. А на всякий случай усилить караулы во дворце и охрану на границе! Воинам быть в боевой готовности и впредь до разрешения никуда не отлучаться из своих помещений!

Не успел Ао-жэнь отдать приказ, как за дворцовой оградой раздались шум и крики. Прибежали приближенные и доложили, что Дун-хай Лун-ван с женой, детьми и приближенными прибыл сюда и просит приюта.

Ао-жэнь изумился еще более и испугался: такого быстрого и тяжелого оборота дела он никак не ожидал… Но долг гостеприимства — прежде всего.

— Просить, просить сюда высокого гостя, — сказал он и двинулся навстречу входившему Восточному Лун-вану, который шел, закрыв лицо руками; сквозь пальцы лились слезы…

— О, мой старший брат, — говорил Ао-жэнь, усаживая гостя рядом с собой с левой стороны, — скажите, что случилось?

Прерывая свои слова рыданиями, гость отвечал:

— Вчера Восемь гениев переправлялись через мое море. Между ними был некий Лань Цай-хэ, который вздумал переплыть воду на каменной дощечке из нефрита, которая издавала такой сильный свет, что дворец озарился, как в самый яркий полдень. Моему старшему сыну, конечно, понравилась эта дощечка; он со своими слугами погнался за Лань Цай-хэ, отобрал дощечку, а его самого посадил в темницу; но я приказал его отпустить… Мы думали, что дело кончено, но жестоко ошиблись…