Путешествие вверх

Анмай ничем не выдал себя, — лишь его серые глаза чуть сузились. У него не были причин любить людей, — в юности они похитили его, как сына Единого Правителя, и потом подвергли пытке, — но, разрушив их мир, он ощущал вину перед ними. Да и без этого откровения Канро вызвали в нём тёмную ярость и желание убивать.

— …Во множество миров Сети мы отправляем жертвы, и повсюду файа познают непостижимое таинство Рэтиа… — жрец вдруг понял, что его не слушают, внезапно вспомнил, что вышло время, извинился и отошёл.

В толпе началась непонятная суета.

— Он явно не в своём уме, — заметила Хьютай. Она говорила на своём родном языке. — Они все не в своём уме, — безумные ученые, вселенская работорговля, кровавый бред в роли морали и религии, повальная глупость… и лень. А обряд Мечтателей? Я помню то, чего они даже почувствовать не могут! Йалис — медленный, медленный распад физики, материи, психики… страх, который нельзя даже представить, хуже любой боли… ужас… даже знать, что где-то есть хоть одно живое существо, обречённое на такие мучения, страшно… — она вздрогнула и замолчала.

— Это просто… игра, — тихо ответил Анмай. — По крайней мере, была ей изначально. Отвести все подлые и агрессивные порывы за пределы расы, — прекрасная идея. Ещё лучше отсечь при этом кровавую древность и тьму от высшей технологии. Не знаю, правда, ставилась ли такая задача сразу. Наверно, правителям Сети это сочетание сначала показалось забавным. Просто… забавным… — он смолк, поняв, что происходит в толпе.

Файа раздевались, — ныряли в дома и возвращались обнажёнными. Вскоре все, кроме них, остались нагими, лишь вдали мелькала черная мантия Ведущего и серые комбинезоны нескольких автоматчиков, но те вскоре куда-то исчезли. Анмай заметил, что на них смотрят, и не сказать, что дружелюбно. Он подтолкнул Хьютай.

— Не стоит делать, как они, но давай отойдем подальше. Не думаю, что для них есть разница между людьми и файа, когда доходит до выбора жертв.

* * *

Нагая толпа, смеясь, устремилась к окраине селения. Файа выходили на огромную поляну, поросшую высокой, тёмно-зеленой травой. В её центре стоял просторный и высокий деревянный помост с плахой. Сверху его прикрывал полусферический, словно бы витражный купол. Он опирался на восемь тонких стальных колонн, — транслятор ощущений, доступных для всех, кто обладал наносетью. Вступив на поляну, Анмай ощутил, что его сознание раздвоилось, — он словно стоял на помосте и, в то же время, на окраине поляны, на траве.

На помосте, на пятках, сидели пятеро нагих светловолосых парней, скорее, подростков, всего лет пятнадцати на вид, — они с ненавистью смотрели на файа. Анмай не сразу понял, что их связанные за спиной руки притянуты к вкрученным в настил кольцам. Глаза пленников блестели такой яростью, что он вздрогнул и отвёл взгляд.

В стене ближайшего здания зияла арка, забранная массивной решеткой. За ней стояли ещё трое светловолосых мальчишек, — здесь от пленников не скрывали их судьбы, — и Хьютай вдруг толкнула его.

— Смотри! Это наверняка они!

Анмай кивнул. Светлана рассказала им, что тюрьма для жертв сати была в Олаире здесь и одна, да и возраст пленных совпадал. Кто из них Ярослав, — оставалось неясным, но Вэру это не слишком волновало: освобождать придется всех, только, к сожалению, не сейчас.

Канро спокойно поднялся на помост, пары разошлись широким кольцом вокруг него, потом замерли, взявшись за руки и повернувшись лицами друг к другу. Ведущий воздел руки, — на левой блеснул весм, — и на поляну упала тишина. Все остальные, как заметил Вэру, повторили его жест, — на всех руках тоже блестели браслеты. О своём бессмертии файа не забывали никогда.

Между нагими парами оставался узкий проход, и по нему на помост поднялись двое парней, босых, в коротких, тёмно-красных туниках из тяжелого, тускло блестевшего шелка. Оба крепко сложенные, хмурые, — как и полагалось помощникам палача. Отвязав одного из подростков, они, несмотря на яростное сопротивление, подтащили его к плахе. Один цепко удерживал обреченного, второй прижал к плахе его руку, — сам обряд сати состоял в четвертовании пленников. Канро вытащил меч и взвесил его в ладони, очевидно, примериваясь. Окружавшие помост юноши и девушки положили руки на плечи друг другу… застыли. Ещё несколько секунд…

Канро взмахнул мечом, — описав сверкающий полукруг, он с глухим стуком врезался в плаху. На яркое свежее дерево плеснула яркая кровь… крик… в тот же миг руки пар скользнули вниз, — казалось, все они, крепко обнявшись, исполняют какой-то странный танец.

Канро работал не спеша, явно наслаждаясь процессом. Наконец, его помощники швырнули тело на помост, — Ведущий не отсёк голову и оно ещё трепетало, заливая доски яркой, дымящейся кровью… Пары опускались на колени, лаская друг друга. Солнце яростно горело над разъяснившимся горизонтом, каждая капля воды на траве сияла звездой, в свежем, прохладном воздухе метался шорох, смех, крики, клубился запах крови…

Анмай оглянулся. Они остались единственными зрителями, но на них уже никто не обращал внимания, — и Хьютай вдруг толкнула его.