Путешествие вверх

Они действительно были золотыми, — шесть юношей и девушек со смуглой кожей чистого золотистого оттенка, более светлой, чем у нынешних, коричнево-смуглых файа, нагих, с удивленными и испуганными лицами, наполовину скрывшихся в листве, поразительно красивых, — никто из современных файа не мог с ними сравниться. Ни у кого не было таких удивительных волос, — чёрных, очень густых, с тем же чистым золотистым отливом. Среди их потомков встречались те, чьи черные гривы отливали медью. Но таких золотистых не было. Не было и таких синеглазых, как айа, — даже у виденных им людей Вэру не встречал столь чистых синих глаз, больших и так широко расставленных, что между зрачками у каждого, не закрыв их полностью, поместилась бы собственная ладонь, — без большого пальца, разумеется.

Анмай усмехнулся. К нему, Широкоглазому, это тоже относилось. Но не обладатели таких глаз изобрели это, самое верное, подтверждение чистоты крови…

Он замер, не в силах отвести глаз от айа. Что заставляло смотреть на них, не отрываясь? Удивительно правильные и чистые лица? Да, но не только. Выражение, нечто трудноуловимое, — у каждой расы есть легенда о золотом веке, потерянном в прошлом. Только анмайа знали, что эта легенда, — правда. В этих лицах было что-то удивительное. Пугливое любопытство? Осознание себя частью природы, — такое чистое, что его не достигал больше никто? Спокойная радость мирной, но не скучной жизни? Скорее, всё вместе.

Золотые айа были не глупее своих потомков, и знали не меньше их, — просто их знания были иными. Не о безднах и машинах, а о том, как величественно и незаметно меняется за год небосвод. Как неповторимы и похожи все зори и закаты. Как удивительно разнообразны облака. Как сложна жизнь не знающей ни зим, ни лет природы. И ещё очень много разных «как». Анмай ощущал себя их младшим братом, — да, он тоже красив, его знания неизмеримо глубже, он сильнее, свободнее… но значит ли это, что он лучше? Айа мечтали о недоступной высоте гор и ширине океана, — а о чем мечтает он? О непредставимых безднах? Они радовались светлому простору степей и небес, — а просторы космоса у всякого, видевшего их, вызывали тоску или ужас.

Анмай вздохнул. Он уже догадался, кто сделал этот снимок, и пояснения казались ему эхом его собственных мыслей. Какая-то иная раса посетила его родной мир тридцать тысяч лет назад. Он так и не узнал, кем они были. Но они пришли сюда, в мир, считавшийся девственным, — и нашли дикий и красивый народ. Пришельцы принадлежали действительно к великой культуре, — они не стали колонизировать Эрайа, хотя для них это было несложно. Они лишь осторожно познакомили айа со своей, неизмеримо более высокой цивилизацией.

Общение оказалось недолгим, — межзвездные полеты в эру релятивистских ракет не могут быть регулярными. Получив лишь самые смутные представления о технологиях, айа скоро вновь остались в одиночестве, — но им хватило и этого. Всё остальное они создали сами.

* * *

Та, неведомая раса не знала, к чему приведет её благодеяние. Восемь тысяч лет спустя, её, вместе с анмайа, уничтожило квантовое вырождение. Спустя ещё пятнадцать тысяч лет в их мертвый мир пришли файа Сети. Среди руин и пыли они нашли это, чудом уцелевшее изображение, и доподлинно узнали жизнь своих предков. Конечно, айа не были подобны животным, — они знали огонь, строили жилища, умели делать и использовать всевозможные инструменты, — они просто не желали их усовершенствовать. Они имели множество сложных языков, у них было искусство, сложные обычаи, религии, — и никакого желания подчинять себе окружающий мир.

Для айа был предначертан Внутренний путь. Воля случая направила их интересы и силы на Внешний. Айа, анмайа, файа прошли по нему до конца. Вэру не мог сказать, что этот путь был ошибочным. Но что ждало его народ на Внутреннем Пути? Разум подсказывал ему, что тогда счастливые айа просто сгорели бы в Стене Света, и исчезли, словно не существовали никогда. Чувства, интуиция говорили иное. Пусть у айа не было техники, но к одной цели ведет порой несколько путей. И сейчас, в это время, его народ уже достиг бы… чего? Анмай понимал, что уже никогда этого не узнает.

Суждено ли было его народу просто исчезнуть? Или его ждала иная, неведомая судьба? Но всё же, им повезло. Сейчас файа распространились беспредельно и обрели бессмертие. Были ли они самой счастливой из рас Вселенной, как сами считали? Вряд ли. Свой золотой век айа променяли на войны, нищету и тяжелый труд цивилизации. Потом она погибла, сокрушенная всевластием и разъеденная заразой тирании. Именно тогда золотые айа перестали быть. Их сменили анмайа, — единые, сероглазые, любопытные и предусмотрительные, но ущербные в чем-то, самом главном. Они создали свою Первую Культуру, — воистину счастливую… если не считать конца. Вторая Культура, Империя Маолайн, покорила множество звёзд, и могла бы покорять Вселенные, — но погибла в отчаянной и неравной войне с Межрасовым Альянсом.