Путешествия Алисы Селезневой

– Мы его сбили над соседней долиной. Первой ракетой.

– Убедились, что он разбился? – спросила девушка.

– Никаких сомнений, – ответил норвежец. И засмеялся.

– Ну вот, Алисочка, – обратилась к ней Ма Ми. – Видишь, случилось несчастье, и ты в нем виновата.

– Что такое? – встревожилась Алиса.

– Твой таксист, который слишком много знал, не долетел до Бангкока и не сможет возвратиться, чтобы забрать тебя. Он упал и разбился.

– Вы его сбили!

– Никто не просил его соваться в наши горы, – жестко ответила Ма Ми. – У нас и без него достаточно хлопот.

Алисе стало страшно. И так жалко Танина, что она чуть не расплакалась.

– Только без слез! – приказала Ма Ми. – Ненавижу, когда дети ревут. Я им тут же отрезаю головы. Правда, Нильс?

– Так точно, госпожа, – подтвердил норвежец.

– Где мой папаша? – спросила Ма Ми.

– Ваш благородный отец принимает пищу, – сообщил норвежец.

– Можно было и не спрашивать, – сказала Ма Ми. – От моего папаши в это время ничего иного ждать нельзя. Ты, Алиса, хотела познакомиться с моим отцом, с его опытами над экзотическими растениями, которые он проводит в этих подземельях. Что ж, я думаю, мой папа все тебе покажет. Он очень любит нежданных гостей. – В голосе девушки снова прозвучала угроза.

Они прошли через зал, вырубленный в скале, и остановились перед невысокой деревянной дверцей, покрытой затейливой резьбой. Ма Ми набрала код и первой вошла внутрь.

Они оказались в небольшой, ярко освещенной комнате. Почти треть ее занимал стол, покрытый белой скатертью. Две двери по обе стороны стола вели в другие помещения. За столом в одиночестве сидел очень маленький человек – Алисе от входа было видно, что его ножки болтаются, не доставая до пола.

Человек был невелик, но отдельные части его лица были обычного размера и потому казались слишком большими: приплюснутый нос, мягкие оттопыренные уши, раскосые глаза и толстые губы как бы принадлежали человеку нормального роста. Одет он был в военный мундир с золотыми эполетами и расшитым золотым галуном воротником.

Перед человеком стояло много чашек, мисочек, блюдец и баночек, из которых струились соблазнительные запахи. Но все его внимание было обращено к миске, полной горячей тонкой лапши. Ловко и быстро человечек наматывал лапшу на палочки, обмакивал их в блюдце с соусом и отправлял в рот, потом подхватывал креветку или кусочек мяса и бросал следом. На лице его блуждала бессмысленная улыбка.

Остальные стояли в дверях и ждали. Даже Ма Ми не сказала ни слова. Проглотив очередную порцию лапши, генерал недовольным тоном произнес:

– Что там еще приключилось? Опять налет полиции?

– Нет, папа, – сказала Ма Ми. – Но мы задержали очень интересную туристку.

– Туристку? Утопить!

– Подожди, папа, умей дослушивать до конца! – возразила Ма Ми. – Эту девочку мы встретили в Урумчи. В том городе, куда мы летали за профессором.

– Это интересно. Тем более скорее топите ее!

– Папа, ты не понимаешь. Вчера она еще была в пустыне и следила там за нами, а сегодня мы ее ловим у самого входа в пещеру. Как это тебе нравится?

– Значит, ты считаешь, что ее не надо сразу топить?

– Я считаю, – сказала Ма Ми, – что нас выследили и нам следует готовиться к эвакуации.

– Только не это! – раздался крик из боковой двери.

Алиса увидела, что там стоит мадам Торнсенсен, «мама» Ма Ми, но в мужском костюме и белом фартуке. На голове у «мадам» возвышался белый поварской колпак. Конечно же это повар Исмаил, о котором рассказал несчастный Танин!

– У меня половина обеда для его превосходительства стоит на плите, холодильник полон, я мусс не успел взбить, шербет не тронут! Никакой эвакуации! Я требую, чтобы вы защищали нашу твердыню до последней капли крови! – закричал повар.

– Вот именно, – сказал маленький генерал. – А какой у нас сегодня мусс?

– Кокос с мангустином, – ответил Исмаил тем сладким голосом, какой бывает у толстяков.

– Никакой эвакуации! – подтвердил генерал. – Всех свидетелей казнить, пленных не брать, генератор включить на полную мощность.

– Мы не можем включить его на полную мощность, отец, – сказала Ма Ми. – Профессор Лу Фу отказывается нам помогать.

– Профессора пытать, пока не сдастся!

– Папа, я не думаю, что ты прав.

– Не мешай мне нормально питаться! Ты же знаешь, что до конца обеда меня нельзя беспокоить.

И он пояснил, обращаясь к Алисе:

– Я по натуре – гурман. Для чего я зарабатываю деньги? Только для того, чтобы хорошо кушать. Детство мое прошло в бедном квартале, я не всегда ложился спать сытым. И я поклялся себе, что когда стану взрослым, то никогда не буду голодать. И я сдержал свою клятву!

– Чего же вы такой маленький? – не удержалась от вопроса Алиса.

– Это мое счастье! Мой организм с такой скоростью перерабатывает пищу, что я всегда остаюсь стройным и красивым. Я могу есть круглые сутки, но это не отражается на моей подвижности.

Генерал вскочил со стула, выбежал на свободное пространство перед столом и начал плясать, изгибая руки и подбрасывая согнутые в коленях ноги.

– Значит, эвакуация откладывается? – спросила Ма Ми, с отвращением глядя на пляску своего папы.