Путешествия и приключения барона Мюнхгаузена

Вы должно быть думаете, — «когда же, наконецъ, онъ разскажетъ о морозахъ?»

— Попрошу васъ быть терпѣливыми, разскажу вамъ сейчасъ и о морозахъ. Угадайте, почему рожокъ не игралъ, когда въ него дулъ ямщикъ такъ сильно, что чуть не лопнулъ? А, вотъ, я вамъ разскажу.

Мы добрались до почтовой станціи. Ямщикъ мой усѣлся поближе къ печкѣ, повѣсилъ на одинъ гвоздь шапку, на другой гвоздь, надъ самымъ каминомъ, повѣсилъ рожокъ. Я тѣмъ временемъ укладываюсь спать послѣ утомительной дороги. Я началъ дремать. Вдругъ раздались надъ нашими, головами оглушительные звуки.

— Тра-та-та! Тра-ра-ра!.. ту-ту-ту!..

Я былъ въ недоумѣніи, не понимая въ чемъ дѣло. Ямщикъ подумалъ было, что это тревога; но дѣло скоро выяснилось. Рожокъ отъ тепла скоро оттаялъ и безъ посторонней помощи, самъ собою началъ играть все то, что за цѣлый день въ него надулъ ямщикъ. Раньше всего онъ исполнилъ сигналы, которые были сдѣланы ямщикомъ въ рожокъ, когда мы ѣхали по узкой тропинкѣ, межъ холмовъ; потомъ рожокъ заигралъ что-то веселое на мотивъ: «ІІо улицѣ мостовой».

Затѣмъ перенесъ я и лошадей, взявши подмышку по лошади.

Мы въ изумленіи смотрѣли другъ на друга, какъ бы спрашивая, — что это такое? Чистые и ясные звуки все продолжали свободно выходить изъ рожка, напѣвая различныя мелодіи русскихъ народныхъ пѣсенъ. Этотъ интересный инструментъ въ продолженіе цѣлаго часа забавлялъ насъ прекрасными народными пѣснями. Намъ удалось познакомиться съ такими пѣснями, какъ «Закувала тасыва зозуля», «Ой зацвила червона калына» и многіе другіе, между прочими — историческія думы о вольныхъ походахъ запорожцевъ на турецкія владѣнія. Случай съ рожкомъ, кажется, былъ послѣднимъ приключеніемъ во время моего путешествія по Россіи.

Такъ, вотъ, милостивые государи, теперь вамъ, должно быть ясно, что въ Россіи бываютъ такіе морозы, отъ которыхъ даже звуки замерзаютъ.

Вы улыбаетесь?!.. Я самъ не люблю слушать какъ многіе путешественники имѣютъ нехорошую привычку, разсказывая о своихъ приключеніяхъ, говорить гораздо больше, чѣмъ это было въ дѣйствительности. Ничего, конечно, нѣтъ удивительнаго, что подобныя исторіи вамъ кажутся иногда невѣроятными и невозможными. Но смѣю васъ увѣрить, что въ моихъ приключеніяхъ, несмотря на то, что они вамъ кажутся чудовищными, нѣтъ ни капли вымысла, и мнѣ чрезвычайно больно и обидно ваше недовѣріе, тѣмъ болѣе, что я намѣреваюсь вамъ разсказать еще о своемъ морскомъ путешествіи и приключеніяхъ на немъ.

Всѣмъ извѣстно, что море болѣе богато всякими необыкновенными происшествіями, чѣмъ суша.

Когда вы недовѣряете моимъ разсказамъ о моихъ приключеніяхъ на сушѣ, то что же будетъ съ приключеніями на морѣ?

Господа, я очень прошу, если кто усомнился въ истинѣ моихъ разсказовъ, лучше сознаться и не стѣснять меня своимъ присутствіемъ, такъ какъ я не могу свободно разсказывать вамъ о своихъ дѣйствительныхъ приключеніяхъ, сознавая, что мнѣ не вѣрятъ, пожимаютъ плечами, переглядываются и даже безъ стѣсненія смѣются. Всѣ дальнѣйшія мои приключенія столь же правдивы, какъ и предыдущія, несмотря на кажущуюся невѣроятность.

На сегодня довольно съ васъ, господа. Спокойной ночи!

VI Приключенія на морѣ въ первое путешествіе

Первое путешествіе въ моей жизни относится къ далекому прошлому. Я былъ тогда очень молодъ. Это было еще задолго до путешествія моего въ Россію, съ которымъ я имѣлъ честь вкратцѣ познакомить васъ, такъ какъ умолчалъ о многихъ приключеніяхъ, а познакомилъ васъ только съ нѣкоторыми, чтобы дать понять вамъ о чудной странѣ — Россіи и о моей находчивости, храбрости и сообразительности. Теперь же я хочу вамъ кое что разсказать еще о моихъ приключеніяхъ на морѣ въ годы прекрасной юности. Событія, о которыхъ я буду говорить, безусловно правдивы, въ чемъ, я думаю, вы сомнѣваться не будете, несмотря на невѣроятность этихъ удивительныхъ приключеній.

Я былъ тогда едва оперившимся птенчикомъ и не совсѣмъ еще отвыкъ отъ дѣтскихъ привычекъ. Самостоятельности во мнѣ было очень мало, такъ какъ я мирно проживалъ въ счастьѣ и благоденствіи подъ родительскимъ крылышкомъ. Мой дядя, по матери, занималъ высокій постъ въ посольствѣ на островѣ Цейлонѣ и страшно любилъ меня; мнѣ же очень нравились его форма — гусарскаго офицера, его высокій ростъ, статность и длинные, черные, какъ смоль, усы. Меня, почему то, всѣ называли проказникомъ и даже говорили, что мой бѣлый пушокъ подъ носомъ и на подбородкѣ не успѣетъ вырасти, какъ я себѣ гдѣ нибудь сломаю голову. Можетъ быть родители думали такъ потому, что я цѣлые дни и ночи только и мечталъ о путешествіяхъ и о страшныхъ приключеніяхъ, гдѣ всегда рисовалъ себя побѣдителемъ; даже во снѣ я леталъ черезъ моря и горы, и когда съ испугу просыпался, то находилъ себя на полу. Сестры смѣялись надо мной говоря, что я летаю съ кровати на полъ.