Путешествия и приключения капитана Гаттераса

– Кто может это сказать? – сказал Клоубонни, пытаясь успокоить соперников.

– Итак, я полагаю, – продолжал Алтамонт, – что если мы захотим воспользоваться для возвращения полярным бассейном, то можно попытаться проникнуть в пролив Кейна, который приведет нас прямо в море Баффина.

– Вы так думаете? – насмешливо спросил Гаттерас.

– Да, думаю. Я думаю также, что если полярные моря сделаются когда-нибудь доступными, то туда будут отправляться именно этой дорогой как кратчайшей. Открытие доктора Кейна – великое открытие!

– В самом деле? – сказал Гаттерас, до крови закусив губу.

– Разве можно это отрицать? – спросил доктор. – Надо каждому воздать должное.

– Не говоря уже о том, – упрямо продолжал американец, – что до этого знаменитого мореплавателя еще никто так долго не продвигался на север.

– Мне отрадно думать, – возразил капитан, – что в настоящее время англичане продвинулись дальше его.

– А американцы? – воскликнул Алтамонт.

– При чем тут американцы? – проронил Гаттерас.

– Да разве я не американец? – гордо поднял голову Алтамонт.

– Вы странный человек, – с трудом сдерживаясь, сказал Гаттерас. – Разве можно ставить на одну доску счастливый случай и науку? Правда, ваш американский капитан далеко продвинулся на север, но только благодаря случайности…

– Случайность! – прервал его Алтамонт. – И вы смеете говорить, что Кейн обязан этим великим открытием не своей энергии, не своим знаниям?

– Я говорю, – отвечал Гаттерас, – что имя этого самого Кейна не следовало бы даже произносить в стране, прославленной открытиями англичан Парри, Франклина, Росса, Бельчера, Пенни и, наконец, Мак-Клура, который прошел Северо-Западным проходом…

– Мак-Клура! – гневно воскликнул Алтамонт. – Вы упоминаете об этом человеке и отрицаете роль случайностей? Разве своим успехом Мак-Клур не был обязан только случаю?

– Нет! – отрезал Гаттерас, все более разгорячаясь. – Нет! Не случаю, а своему искусству и упорству, благодаря которому он провел четыре зимы среди льдов…

– Еще бы! – возразил Алтамонт. – Его затерло льдами, обратный путь был невозможен, и Мак-Клур под конец бросил свой «Инвестигейтор» и вернулся в Англию.

– Друзья мои… – начал было доктор.

– Впрочем, – перебил его Алтамонт, – оставим в стороне личности и рассмотрим только достигнутые результаты. Вы говорите о Северо-Западном проходе, но ведь проход этот еще нужно открыть.

Гаттерас так и привскочил: его национальное самолюбие было задето.

Доктор снова попытался вмешаться в разговор.

– Вы не правы, Алтамонт, – сказал он.

– Я остаюсь при своем мнении, – продолжал упрямый американец, – Северо-Западный проход еще не открыт, или, если хотите, его еще надо пройти. Мак-Клур не прошел его, и еще ни одно судно, отплывшее из Берингова пролива, не достигало моря Баффина.

Факт был бесспорен. Что можно было на это возразить?

Но Гаттерас, вскочив с места, заявил:

– Я не потерплю, чтобы в моем присутствии оспаривали славу английского капитана!

– Вы не потерпите? – вскочил в свою очередь Алтамонт. – Но факты налицо, попробуйте-ка их опровергнуть!

– Милостивый государь! – воскликнул Гаттерас, побледнев от гнева.

– Друзья мои, – сказал доктор, – успокойтесь! Мы обсуждаем научный факт.

Добряк Клоубонни хотел видеть только научный спор там, где все дело было в национальной вражде.

– Я готов вам привести факты, – с угрозой в голосе заявил Гаттерас.

– Я тоже! – воскликнул Алтамонт.

Джонсон и Бэлл не знали, как унять расходившихся капитанов.

– Господа, – с достоинством сказал Клоубонни, – я прошу слова! Я требую слова! Все эти факты я знаю не хуже вас, быть может даже лучше, и надеюсь, вы не сомневаетесь, что я буду говорить вполне беспристрастно.

– Да, да! – воскликнули Бэлл и Джонсон, разговор принимал дурной оборот, и они спешили поддержать доктора.

– Расскажите нам, доктор, – сказал Джонсон. – Оба капитана вас выслушают, да и всем нам будет полезно узнать эти факты.

– Что ж, говорите, – нехотя выдавил из себя американец.

Кивнув в знак согласия, Гаттерас опустился на стул и скрестил руки на груди.

– Я буду излагать вам факты со всей объективностью, – заявил доктор. – Вы можете меня остановить, если заметите, что я что-нибудь пропускаю или извращаю события.

– Мы же вас знаем, доктор, – сказал Бэлл. – Выкладывайте все, как есть.

Доктор вынул из шкафа относившиеся к делу документы.

– Вот карта полярных морей, – сказал он. – По ней нам будет легко проследить путь Мак-Клура, – и вы сами сможете судить.

Клоубонни разложил на столе превосходную карту, изданную по распоряжению адмиралтейства, на которой были обозначены все открытия, сделанные за последнее время в полярных морях. Затем он продолжал: