Путешествия и приключения капитана Гаттераса

– Я убежден, – заявил он, – что в конце концов и к этой вони привыкнешь.

В этих словах характер достойного Клоубонни отразился полностью!

Пока Клоубонни производил свои этнографические изыскания, Шандон, выполняя инструкции, старался обеспечить экспедицию средствами передвижения на льду. Ему пришлось заплатить четыре фунта за сани и шесть упряжных собак, с которыми эскимосы скрепя сердце согласились расстаться. Первый помощник охотно завербовал бы Ханса Кристиана, искусного каюра, участвовавшего в экспедиции капитана Мак-Клинтока, но Ханс находился в это время на юге Гренландии.

Наконец он решился задать главный вопрос: нет ли в Упернавике какого-нибудь европейца, который ожидал бы прибытия брига «Вперед»? Приходилось ли слышать губернатору, что какой-то чужеземец, а точнее, англичанин, поселился в их краях? Давно ли заходили в порт китоловные или другие суда?

На эти вопросы губернатор отвечал, что уже больше десяти месяцев ни один чужеземец не высаживался на их берегах.

Шандон попросил дать ему список всех китобоев, побывавших в порту за последнее время, увы, но ни одного из них он не знал. Было отчего прийти в отчаяние!

– Согласитесь, доктор, что тут решительно ничего не поймешь, – сетовал помощник капитана. – Никого на мысе Фарвель! Никого на острове Диско! Никого в Упернавике!

– Скажите мне через несколько дней: «Никого в бухте Мелвилла» – и я поздравляю вас, как капитана брига «Вперед», дорогой Шандон.

Под вечер шлюпка возвратилась на бриг. Из свежих продуктов Стронгу удалось раздобыть лишь несколько десятков гагачьих яиц, они оказались зеленоватого цвета и размером вдвое больше куриных. Этого было маловато, но все же вносило некоторое разнообразие: экипажу порядком-таки надоела солонина.

Хотя на следующий день ветер был попутным, но Шандон не давал приказа об отплытии. Он решил для очистки совести подождать еще день, надеясь, что задержавшийся в пути капитан за это время явится на бриг. Шандон приказал каждый час палить из пушки. Выстрелы разносились громовыми раскатами над ледяными горами и только распугали чаек, альбатросов и каменных куропаток. Ночью с брига пускали ракеты за ракетами, но все было напрасно! Пришлось двинуться дальше.

В шесть часов утра 8 мая «Вперед», шедший под марселями, фоком и грот-брамселем, оставил за кормой Упернавик и маячившие на берегу шесты, на которых были развешаны отвратительные внутренности моржей и желудки оленей.

Ветер был юго-восточный, температура повысилась до 32F[8]. Солнце пробивалось сквозь туман, и под его лучами льдины начинали мало-помалу расходиться.

В эти дни уже начало страдать зрение матросов – виной тому были, несомненно, нестерпимый блеск льдов и белизна снегов. Оружейник Уолстен, Гриппер, Клифтон и Бэлл заболели снежной слепотой. Эта глазная болезнь очень распространена в полярных странах, эскимосы нередко от нее слепнут. Доктор посоветовал больным, а также всем своим спутникам закрывать лицо прозрачной зеленой тканью.

Собаки, купленные Шандоном в Упернавике, были довольно дикого нрава, однако Капитан жил в ладу со своими новыми товарищами и, казалось, знал их привычки. Клифтон первым заметил, что дог, вероятно, и прежде встречался со своими гренландскими родичами. Вечно голодные, кое-как питавшиеся на материке, гренландские собаки на бриге, где их хорошо кормили, быстро окрепли.

9 мая «Вперед» на расстоянии нескольких кабельтовых прошел мимо самого западного из островов Баффинового архипелага. В заливе, между материком и островами, доктор заметил несколько скал, которые называются Красными утесами, – они были покрыты снегом густого карминного оттенка. Доктор Кейн приписывает такой окраске снега чисто растительное происхождение. Клоубонни хотелось исследовать этот любопытный феномен поближе, но льды не позволили подойти к берегу. Хотя становилось с каждым днем все теплее, но нетрудно было заметить, что в северной части Баффинова залива скапливаются айсберги и ледяные поля.

Начиная с Упернавика, берега приняли иной вид: на сероватом небосклоне резко выделялись очертания колоссальных ледников. 10 мая «Вперед» оставил по правому борту залив Хингстона почти под семьдесят четвертым градусом северной широты, на западе показался пролив Ланкастера, тянувшийся на несколько сот миль.

Все это громадное водное пространство было сковано льдами, над ледяной равниной там и сям вздымались правильной формы торосы, похожие на гигантские кристаллы. Шандон приказал развести пары, и до 11 мая «Вперед» пробирался по извилистым проходам, обозначая свой маршрут на небе черной полосой дыма.

Вскоре на пути брига начались преграды: свободные проходы закрывались вследствие перемещения плавающих льдов, в любой миг перед носом брига могло не оказаться воды. Если бы «Вперед» попал в ледяные тиски, ему было бы нелегко из них вырваться. Все это знали и были не на шутку встревожены.