Путешествия к американским берегам

Считая это жило и Кххальтаг («Чавычье»), расположенное в миле к низу, своим запасным провиантским магазином, нам следовало задобрить жителей. Ввечеру поили старух и домовитых хозяек чаем с сахаром и сухарями. Все розданные кусочки сахара спрятаны для детей, которых папеньки и маменьки, дикари, балуют, как нигде. Впоследствии сколько раз мне удавалось принимать лучшие пушные промыслы за кусок сахара или другую какую безделицу, приглянувшуюся малютке. Разумеется, с нашей стороны сахар был только дополнением того, чего стоил промысел.

Несмотря на тесноту, туземцы для увеселения нашего в оба вечера пели и плясали.

13 января. Поутру -25,5°, тихо, малооблачно; ввечеру -21°; морок[280].

К 9 часам утра мы были готовы выступить в поход, как схватились двух топоров, которые оставались на дворе для колки дров. Ни угрозы, ни просьбы не помогали к отысканию вора. Объявив, что если при возврате транспорта не будет возвращена покража, то взыщется по ценности со всех жителей поголовно, мы отправились, но не успели отойти четверти мили, как Мускуа, догнав, объявил, что один топор отыскался. Староста с толмачом взяли похищенную вещь у старика, на которого показала жена. Другой топор привезен в Нулато по весне.

Чувствуя себя не очень здоровым и надеясь побывать в Хоголтлинде для астрономического определения места, я не замечал по компасу плес реки. Ночевали на правом берегу, милях в 6 от жила.

14 января. Поутру -22,35°, малооблачно, NNO умеренный; ввечеру -14°, облачно; в ночь мелкий снег.

В этот день мы прошли миль 11; ночевали также на правом берегу, в виду кормовых барабор такаяксанцев, проживающих по озерам, рассыпанным по тундре левой стороны Квихпака. Двух обессилевших собак вынуждены были бросить на дороге, но одна, отдохнув, воротилась в Хоголтлинде и была взята транспортом при возврате, другая дотащилась позади нарт до Нулато и впоследствии служила нам одной из лучших тягловых собак.

15 января. Утро -13°, пасмурно, снег, SSW тихий; ввечеру -21°, NN тихий.

Пройдя около 5 миль от ночлега, мы подошли к небольшому жилу Хуликата, прозванному от русских Шаманово; жители, как соседи нашего нулатовского заселения, вышли к нам навстречу и просили ночевать: туземец никогда не проедет жила, если бы даже оно было в виду того, с которого он отправился, — таково обыкновение. Нетерпение окончить поход понуждало меня с одной нартой отправиться далее, другие оставлены были для отдыха и обеда.

От Хуликата к Нулато, по причине частых сообщений, путь езженый, гладкий; мы шли на рысях. Около полудня, при внезапной перемене ветра, снег перестал, выяснело, мы увидели своих. Староста артели сам-третий оканчивал второй рыболовный запор. Обрадовались, обнялись, как родные, и в 2 часа пополудни в дымной, грязной конурке байдарщика мы оба благодарили Бога, что поход наш кончился без важных последствий. Управляющий артелью Дерябин, участвовавший во всех походах Глазунова и Малахова, сказывал, что помнит только одну ночь с такими жестокими морозами, которых нам привелось испытать почти неделю сряду.

16-го и 17-го отдыхали. Пользуясь фунтом с четвертью сухарей и полуфунтом круп на человека, при трудности похода мы порядочно голодали. Правда, с выхода на Квихпак люди довольствовались и свежей рыбой и юколой, но не успели еще, что называется, заморить выть[281]. Раздав каждому по 10 фунтов муки сверх положения, мы напекли пирогов и вскоре забыли все неприятности похода.

Вместо Глазунова вызвался нести труды экспедиции из числа редутской команды рязанский ямщик Баженов.

10-го числа ему прихватило морозом большие пальцы у ног, но до Нулато он о том не сказывал, да и не горюет, отзываясь: «То ли еще бывало!» Раны Акляюка не закрывались: он просил увольнения. С своей стороны, желая иметь только охотников, я согласился. 18 января собаки отправлены обратно к редуту.

Зимнее пребывание в Нулато. Поход к реке Юннака и к Коцебу-зунду

Прежде всего следовало озаботиться о способах продовольствия. Правда, у нас было по фунту с четвертью сухарей на день, 4 пуда ветчины, 1¹/₂ пуда бульона и 90 фунтов пемикена[282]. Но, исключая сухарей, прочие запасы береглись на время походов. У нашей артели стояло два запора с четырьмя мордами, но в течение шести недель, проведенных нами в Нулато до похода к Коцебу-зунду, поймано всего 383 штуки нельм и сигов, наиболее малого разбора, так что приходилось менее чем по два сига в сутки на каждого человека команды одиночки. Сверх того, у артели было до 400 юкол хайка, скупленного по осени у туземцев, но то сохранялось как для весеннего продовольствия, так и для расхода на транспорт, который в марте должен был доставить товары в Нулато для летних расторжек. Таким образом, мы не могли полагаться на скудные запасы нашего заселения.