Путешествия к Лобнору и на Тибет

Город Аксу, куда мы пришли 16 октября и устроились бивуаком на учтурфанской дороге, расположен, при абсолютной высоте 3300 футов, возле того же отвесного обрыва Яр-баши, о котором было упомянуто выше. Вода сюда доставляется речкой, быть может даже арыком Танакак-су; Аксу-дарья (главное ее русло) лежит верстах в 15 западнее. Кроме старинного мусульманского города, в Аксу находятся еще два небольших, обнесенных высокими стенами, города китайских: Арсук, или Янги-шар, и Китай-шари. Население мусульманского города, как нам говорили, простирается до 10 тыс. семейств. Базаров четыре, в том числе один китайский; главный торг бывает по пятницам. Число наших купцов-сартов изменяется от 100 до 300 человек. Из мануфактурных произведений Аксу славятся кожевенные изделия (сапоги, узды, седла и пр.) и медная посуда; вывозят также отсюда продукты земледелия, как, например, рис в Хотан и к нам в г. Каракол. Торговля описываемого города довольно обширная. Через тяньшаньские перевалы Мусарт и Бедель сюда приходят русские товары, из Хами через г. Куча китайские, местные же привозятся из Хотана, частью из Яркенда и Кашгара. Наконец, описываемый город замечателен еще тем, что составляет ныне местопребывание китайского даотая, заведующего четырьмя восточными округами (Кара-шар, Куча, Аксу и Уч-турфан) в Восточном Туркестане.

В Аксу мы только передневали, сделали кое-какие покупки и продали, кругом по десяти рублей, 37 уцелевших своих верблюдов, прошедших под вьюком 7 тыс. верст. Взамен были завьючены 40 новых верблюдов, высланных нам из Семиречья. Теперь кончилась и моя съемка, ибо дальнейшая дорога до г. Каракола (315 верст) была снята еще в 1877 г. капитаном Сунаргуловым.

Выступив из Аксу, мы сделали небольшой переход по местности, по-прежнему просторно населенной, и остановились дневать на берегу Аксу-дарьи, где в густых зарослях облепихи встретилось много фазанов (Phasianus insignis), а также зимующих горихвосток (Ruticilla erythrogastra); здесь же впервые был найден обыкновенный в нашем Туркестане испанский воробей (Passer salicarius); кроме того, попадались зимующие черные дрозды (Merula maxima), корольки (Regulus flavicapillus), кряковные утки и другие птицы.

Аксуйская река была пройдена нами вброд, имевший теперь, при самой малой воде, около 3¹/₂ футов глубины; ширина главного русла простиралась до 25 сажен; течение очень быстрое, вода светлая. Летом река, как говорят, заливает весь свой плес, усеянный мелкой галькой и имеющий здесь около версты в поперечнике; переправа тогда производится на пароме.

На западной стороне Аксу-дарьи опять потянулись деревни, сначала по обе стороны учтурфанской колесной дороги, затем лишь слева от нее; справа же раскинулся пустырь. Так продолжалось до р. Таушкан-дарья, которую мы перешли вброд.[1058] Глубина его была 3 фута, ширина речного русла около 25 сажен, течение быстрое, вода светлая; летом перевозят здесь на пароме. За Таушкан-дарьей население появилось опять по обе стороны дороги, пройдя по которой 7 верст мы вступили при д. Танагач[1059] в пределы оазиса Учтурфан.

Оазис Уч-турфан. Этот небольшой оазис лежит в плодородной долине Таушкан-дарьи[1060] и составляет собственно продолжение оазиса Аксуйского как по своему общему характеру, так и по составу населения. Количество последнего, согласно расспросным сведениям, невелико – всего 3600 семеиств.[1061] Тем не менее Учтурфанскии оазис выделен ныне китайцами в особый округ второй степени. Его управитель со своими чиновниками помещается в небольшом городишке того же имени, лежащем на расстоянии 80 верст от Аксу. Дорога в пределах описываемого оазиса по-прежнему отличная колесная и даже сплошь обсаженная талом. Устроена она при Якуб-беке. От его времен возле той же дороги сохранился ныне заброшенный глиняный форт Ач-таг, рядом с которым мы ночевали. Форт этот лежит у подножия трех изолированных, совершенно бесплодных горок, поднимающихся (на глаз) футов на 700 над окрестной местностью. По пути нам теперь довольно часто встречались дуланы, монгольский тип которых в особенности хорошо сохранился у женщин. Мужчины, как этого племени, так и других, живущих в Учтурфанском оазисе, получили от местного китайского начальника приказание носить косы, и мы у многих видели уже довольно длинные волосы на голове.

Погода, несмотря на последнюю треть октября, стояла отличная – постоянно ясная[1062] и днем теплая; ночью же перепадали небольшие (до -5,8 °C) морозы. Днем на пригреве солнца летали бабочки, мухи и мошки; на болотах еще довольно много было цветущих одуванчиков, попадался и цветущий касатик; тут же держались зимующие кряковые утки, а по залитым рисовым полям везде копались грачи – совершенно как у нас весной.