Путешествия капитана Александра. Том 3

Странные звуки, тяжёлое прерывистое дыхание из-под палубы – это вода, хлюпающая в полузатопленном трюме. Медленно крутится штурвал. Брошенный штурвал – значит, рядом нет рулевого с мёртвой хваткой. Скрипнет дверь, будто кто-то незримый тронул её в соседнем отсеке. Кошмарное зрелище! Воплощение извечного человеческого страха перед смертью. Не галлюцинации ли это? Испуганному гостю слышится лязг топоров, шум драки не на жизнь, а на смерть, всюду мерещится кровь. Любой моряк, случайно попавший на корабль-призрак, невольно проникается суеверным страхом. Ни шагу дальше. Бежать, скорее бежать с этого проклятого корабля!

Бешеным гоготом, криками и свистами провожают беглеца любящие проказы и жесткие розыгрыши морийцы. Они кричат, завывая:

– Не уходи-и-и, помоги-и-и нам, дай поесть, протяни-и-и нам руку помощи!

Что сможет рассказать об этом случайный посетитель по возвращении?

Так многочисленные слухи и легенды о Летучем Голландце, корабле с мертвецами на борту, размахивающими топорами и дубинами, перемешивались с отрывочными сведениями о жизни Мории.

Страшно вспоминать потом о встрече с проклятым кораблём. Как д'oлжно было поступить тогда, в тот момент? Подать руку отверженным и передать себя, по собственной воле, во власть безумцам? Или отказать им в помощи, бежать, куда глаза глядят, и принять на себя в наказание их проклятье? Так ведь и происходило: побывавшие на корабле Мория сами становились отверженными. Огородами обходили их дома соседи, держались подальше, чтобы не встретиться ненароком с этими несчастными, побывавшими на пр'oклятом корабле.

Сбылось чьё-то проклятье, неизвестно кому адресованное. То ли Ван дер Декену, то ли всем дуракам, вместе взятым. Моряки избегали Мории. Суда, издали завидев корабль Морию, обращались в бегство от одного факта его лицезрения. Морию не пускали в порты. Никому из морийцев не разрешалось средь бела дня выходить на берег. Лишь тайно, лишь под покровом ночи высаживались они среди труднодоступных, опасных скал, чтобы пополнить запасы продовольствия и воды, проникнуть в город и продать на рынке приготовленную собственными руками одежду, обувку и домашнюю утварь.

Провинции Мории и атаман Гермек

Шли годы. Остров вырос. Теперь он уже совсем мало похож на корабль. На верхней палубе – улицы, переулки, подъёмы, спуски и провалы. Поднялись деревья и сады. На десятки метров вниз уходили этажами жилища, мастерские, кладовые. Можно было заметить лишь одно отличие домиков, хижин, улиц и улочек Мории от обычных городских построек. Но сколь же велико было это отличие! Прямо из строений сплошным частоколом поднимался в небо лес мачт с перекрестьями рей, с лебедиными крыльями парусов и романтической паутиной такелажа. Остров-корабль. Плавающая страна Мория. Совсем небольшая, но все-таки страна.

На острове образовались разные районы. Большая часть Мории, та, что была сформирована ещё в Страсбурге, называлась Великоморией. Жителей этой части страны называли великоморами. В дальнейшем к Мории были последовательно присоединены Беломория, Маломория, Среднемория, Дальняя Примория. Долгие бои Мория вела с воинственными эскадрами Гордых, или, как их называли, «Гордских» пиратов. Временами Мория побеждала и присоединяла их корабли к себе. Потом покорённые было пираты восставали, с боем уходили из Мории, а во время их очередных набегов Мория снова их завоёвывала. Эту часть называли Какбымория, Квазимория, Кавзимория. Последнее название так и осталось. Была небольшая прибившаяся Мория, Прибамория. Жили там особые дураки. Такие дураки, что не нашим дуракам чета. Курвами называли их великоморы, а район этот в определённые исторические моменты называли Курляндиморией.

Следует рассказать ещё об одной части Мории и ещё об одном человеке, которые – и эта часть Мории, и этот человек – как мы увидим в дальнейшем, сыграли ключевую роль в новейшей жизни Мории в те времена, когда её посетил капитан Александр.

Человек этот, знаменитый атаман, прибыл в Морию по своей инициативе ещё во времена капитана Иоанна Летсера. Прибыл на речных судах, стругах[17], со своими товарищами – атаманами Кольцом, Михом, Паном, Мещеряком, Черкасом, Брязгом (может быть, тебе знакомы эти имена) и многочисленными отрядами и дружинами. Рискнул. Тогда, когда Мория проходила недалеко от берега моря. Искал свободы. Мечтал стать морийцем. Летсер принял его милостиво, дал приют, определил на службу. Окрестил в веру Христову. Предложил дать имя христианское Петрос (Камень). Атаман просил Иоанна:

– Согласен имя свое прежнее позабыть. Пусть имя мое будет теперь Камень, как ты сказал, но пусть оно звучит как Гермек, что означает «камень» на языке племени моего, живущего на дальней реке Чусовой.

Согласно летописи, оставленной Ремизом Ульяном, отец которого лично знал участников гермековских дружин, знаменитый атаман этот был «вельми мужественен, и человечен, и зрачен, и всякой мудрости доволен, плосколицен, чёрн брадою, возрастом (ростом) середней, и плоск, и плечист».