Путешествия на берег Маклая

Значительное селение, которое оказалось последним из посещенных при этой экскурсии селений, называется Телят, и я надеюсь при помощи моих заметок определить эту местность, как и положение других береговых деревень (Биби, Бай, Кунила, Миндир, Авой, Дайны, Мегу, Об, Дамтуг, Сингор, Аврай) на карте, сделанной офицерами парохода «Базилиск» в 1874 г.[165] К моей большой досаде, погода в продолжение 2 <дней>, проведенных в деревне Телят, была туманная, <так> что нельзя было разглядеть островов Куруа, Бунанга, Кую,[166] которые, по словам туземцев, бывают видны в светлую погоду и по которым я легко бы мог определиться. Местность эта, однако же, весьма характеристична вследствие положения на выдающемся мысе, от которого идет гряда скал, издали видных даже при высокой воде.[167]

Так как отправиться далее люди Били-Били никак не решались и уговор, заключенный с ними (посетить вышеназванные деревни до деревни Телят), был ими исполнен, приходилось вернуться. На возвратном пути, оставив пироги и людей Били-Били, не дойдя до мыса Тевалиб (Риньи), я отправился в горы познакомиться с горными жителями этой местности, которую называ[ют] «Хогему Рай» (деревни Рай). Берег оказался пустынным, жители ближайшей деревни Биби были все в горах: «унан-барата – будь уяр» (жечь унан, есть свиней);[168] люди Били-Били трусили горных жителей и как приморцы полагали, что карабкаться по горам – не их дело. Я знал положение деревень только весьма приблизительно (с пироги в море я мог с помощью бинокля различить группы кокосовых пальм в горах), но все-таки отправился в сопровождении моего слуги-яванца. Мне удалось посетить три деревни и в этот же день взобраться на гору, которая своим положением давно манила меня. Несмотря на то, что мы не могли понимать друг друга (не было переводчика), горные жители Рай приняли меня как нельзя лучше; они по слухам слышали мое имя и, увидав белого, догадались, кто пришел к ним. Я знаками объяснил, что хочу идти на высокий холм, который открывался за их деревнею и который они называют Сируй-Мана (гора Сируй). Я нашел проводников, и мы отправились немедля. С вершины ее (около 1200 ф.) мне представилась красивая панорама Берега Маклая[169] на значительном протяжении.

Ночь я провел в деревне Рай; на другое утро рано был на месте, где оставил пироги, и благодаря порядочному попутному ветру к вечеру вернулся в Бугарлом.

Мне так понравился этот способ путешествия, что я готовлюсь к экспедиции на о. Кар-Кар[170] с жителями о. Сегу.

Спокойствие жизни среди обширного поля многосторонних исследований составляет особенно привлекательную сторону моей новогвинейской жизни. Спокойствие это, благотворительно действующее на характер, совершенно бесценно для деятельности мозга, которая, не развлекаясь различными мелочами, может быть сосредоточена на немногих избранных задачах.

Дни здесь кажутся мне слишком короткими, так как мне почти что никогда не удается окончить к вечеру все то, что предполагал сделать в продолжение дня[171] утром. Не забывая назойливую истину «Einen jeden Abend sind wir um einen Tag ärmer!» [С каждым вечером мы становимся беднее на один день (нем.)], приходится нередко отгонять невеселые думы: о мизерных свойствах человеческого мозга, о необходимости собирания матерьялов по песчинкам, иногда даже сомнительной доброты, и т. п. и т. п.

По временам, однако же, моя занятая отшельническая жизнь прерывается на несколько часов, иногда даже на несколько дней неожиданными случайностями.

Одну из таких, случившихся недавно, расскажу для примера.

Я заметил выше, что воздерживался от вмешательства в политическую и социальную жизнь моих соседей и старался единственно предупреждать войны между туземцами.

Одна из многих причин междоусобий основана на поверии, что смерть, даже случайная, происходит через посредство так наз. оним,[172] приготовленного врагами умершего, – врагами семьи его или врагами деревни, в которой он живет. При смерти туземца (иногда даже заблаговременно, перед кончиною опасно больного) родственники и друзья его собираются и обсуждают, в какой деревне и кем был приготовлен оним, который причинил смерть умершего или болезнь умирающего. Толкуют долго, перебирая всех недругов покойного, не забывая при этом и своих личных неприятелей. Наконец, деревня, где живет недруг, открыта, виновник смерти или болезни (чаще несколько таковых) найдены. Открытие мигом переходит из уст в уста, причем часто прибавляются обвинительные пункты и иногда увеличивается реестр виновников. После этих прелиминарий составляется план похода, ищутся союзники и т. д.

Деревня Телята

Рис. Н. Н. Миклухо-Маклая