Путешествия Никласа

В спину друзьям стали толкать любопытные новобранцы, в трюме сквозь гудение двигателей пронесся гул голосов. Прочие исправные и разблокированные иллюминаторы наверняка тотчас открылись, но место назначения, конечно, можно было увидеть далеко не из всех. Тут ускорение резко сменилось невесомостью, и неопытные солдаты затрепыхались в своих креплениях, словно марионетки на веревочках. Кого-то затошнило, раздалась смачная ругань и гогот. К вони масел и тел добавился кислый дух желчи. Выдать личному составу бумажные пакеты никто, разумеется, не озаботился.

Спустя два часа такого взвешенного состояния, когда почти все спали, пилот челнока врубил тормозные движители, и солдаты опять кубарем полетели бы вдоль вектора ускорения, если бы не ремни. На этот раз солнце било в правый борт, поэтому поглядеть на планету вблизи 52-Тиму и его соседям не удалось. Посадка прошла в мучительной, выворачивающей болтанке, так что когда трюм наконец открылся, даже пыльный смерч не обескуражил новобранцев. Подгоняемые хриплым рыком сержанта, они вывалились через люк шлюзовой камеры и нестройной толпой двинулись через бугристое посадочное поле. Вскоре позади взметнулся еще один ураган – садился очередной челнок. Из него также высыпали молодые солдаты. А сквозь мутную пелену в небе просматривались мелкие, пухлые тушки заходящих на посадку кораблей.

– Скорей бы под землю… – сказал 79-Дот. – Эта пыль меня достает.

– Еще взвоешь возле своих ЭГД-обмоток.

В приземистом ангаре прибывших уже поджидала команда утомленных бездельем капралов, которые накинулись на солдат, как на воду после марш-броска. Оказалось, что все еще в космосе были поделены между различными техническими службами полигона, и только для 52-Тима будто не нашлось своей команды.

– Прощай, брат! – крикнул ему 79-Дот. – Найди меня в 105-м взводе роторной поддержки! В город сходим!

– Кому тут в город захотелось? – осадил его сержант, и всю кое-как построенную колонну увели через ворота ангара, к поджидающим аэробусам. Снаружи уже напирала вторая волна новобранцев. 52-Тим остался в одиночестве у стены, рядом с разобранной ракетной ступенью, и уже начал откровенно нервничать, как из подсобного помещения за пыльным стеклом к нему вышел седой роњош в расстегнутом кителе, с потертым капитанским значком истребителя на лацкане. Он развернул листок бумаги и прочитал:

– В-роњош6-Эф-52-Тим? – Ветеран поднял тяжелый взгляд на окаменевшего солдата. – Откомандирован с базы 38°23′97'' для проведения испытаний?

– Точно так.

– Идем.

Они вышли из ангара, преодолевая встречный поток растерянных и возбужденных роњош, и завернули за его угол. Тут стоял легкий ионно-ракетный вездеход, как будто побывавший под метеорным дождем. К тому же на одном из боков его зияла явно свежая, глубокая ссадина, содравшая очередной кусок защитного покрытия. Очевидно, когда-то это была настоящая боевая машина, побывавшая не в одном планетарном учении и даже космической десантной операции (ее скобы для крепления парашюта хранили следы активного использования).

52-Тим влез в башенный люк, смахнул со второго сиденья песок и вцепился в трубу на потолке, отполированную тысячами солдатских рук. Удивительно, но механический «старец» исправно взвыл ионным двигателем, выбрасывая плазму в камеру с рабочим телом. Раскаленный воздух под огромным давлением вырвался из сопел на днище, и вездеход поднялся над кочковатым полем. Приборная панель высветила десяток индикаторов – высоты, уровня масла и давления, скорости, температуры рабочего тела и другие, незнакомые 52-Тиму.

– За что это тебя так выделили, парень? – сухо спросил капитан. Поднявшись на высоту в 10–11 метров, вездеход на высокой скорости летел сквозь пыльную мглу. Но пилота это не смущало – он отлично ориентировался по приборам.

– Не знаю, – панически помолчав, ответил солдат.

– Так уж и не знаешь? Приказ о твоем переводе подписан адмиралом…

Вездеход как будто нырнул вверх, но в действительности перед ним провалилась поверхность планеты, изъеденная параллельными каньонами. Пыльная буря оказалась позади, и боковое освещение выхватило внизу черные провалы и трещины, наполненные красными скалами. 52-Тим до боли в когтях вцепился в трубу над головой, а ветеран невозмутимо заложил вираж, ввинчивая машину в узкий каньон. Наверное, ссадину она получила именно в результате такого лихого вождения по расселинам… Неясно, что заставляло капитана гнать именно таким образом – возможно, так он компенсировал отлучение от испытательных полетов. Его небрежный вид как-то не вязался у 6-Эф с обликом действующего испытателя техники.

– Ладно, дело твое, – сказал ветеран и до самой базы не вымолвил больше не слова.

Самого полигона солдат так и не увидел: наверное, он находился гораздо выше, чем жилые и служебные помещения. Их разместили в толще скалы, и сотни метров базальта висели над головой с ощутимостью могильной плиты. 52-Тим надеялся, что со временем он привыкнет, хотя и на родине, и тем более на погибшей базе ему еще не приходилось оказываться в такой давящей атмосфере.