Путешествия от себя – к себе, в радиусе от центра Вселенной

Криминальная хроника пестрела сообщениями, написанными точно под копирку: австриец (немец, американец, бельгиец и др.) купил дешевый виски (вино, коньяк и др.) и вызвал в номер проститутку. Спросите, какую? Дешевую, конечно. Пришла девушка лет 25. Через полчаса девушка уже выходит из номера. А еще через полчаса австриец (немец, американец, бельгиец и др.) начинает вызывать полицию. Оказывается, после того, как мужчина с девушкой выпили по бокалу алкоголя, мужчина тут же уснул, а когда проснулся – девушки уже не было, не было также и всех его денег (вещей, видеотехнкики, украшений). Полиция, давно ко всему привыкшая, девиц, как правило, не искала. Хотя бы потому, что это был устоявшийся стиль жизни в Паттае, на нем держался баланс добра и зла этого странного города. Этот хрупкий миропорядок напоминал барабан с калейдоскопом, где пазлы (и «плохие», и «хорошие»), если барабан хорошо перемешать, все равно укладывались в цельную картину.

Впрочем, не все мужчины отделывались легким испугом. Один датчанин, директор крупной фирмы, тоже снял дешевый номер гостиницы, купил две бутылки дешевого виски, и тоже пригласил дешевую двадцатипятилетнюю профи. Девушка пришла к нему минут на пятнадцать, не известно, чем они занимались. Она очень быстро ушла. Утром датчанина нашли мертвым. Заметка про несчастного курортника, то есть секс-туриста заканчивалась фразой: «так ярко жил, так много сделал – и кончил пошло и дешево…» В данном случае игра в пазлы пошла не по правилам и полиции пришлось вмешаться в инцидент.

Прочтя эту заметку, Марина загрустила. Она впала в некое философское настроение, но ей не хватало знания теории Эйнштейна: она думала, случайным ли был конец этого высокопоставленного датчанина или закономерным? Портил ли этот конец его портфолио, некролог, историю жизни и др.? Запутавшись в своих исканиях, Марина вышла в соседний магазин, купила себе вино под названием «Полная луна», хороший кофе, шоколад и вернулась в свой блеклый номер. Надо было все-таки выпить за эту заблудшую душу.

Кого она встретила по пути? Как обычно, профи разного калибра. На Паттайя – бич стояли рядком девицы, ярко одетые и ярко накрашенные. “You are beautiful!» – зачем-то сказала Марина девицам. Это была наглая ложь, но Марина хотела с ними поболтать, задать несколько вопросов, однако девицы разлетелись от нее в разные стороны, как от наркоконтроля. Да и что она могла у них спросить: какой порошок они подмешивают в вино богатым лохам, любят ли они своих клиентов (которых обирают и иногда убивают)?

Одним словом, Марина вернулась в номер, так ничего и не узнав, выпила «Полную луну», кофе, съела шоколад. Вино, хотя и было некрепким, ударило в голову. Наверное, потому что пошел неожиданно быстрый сильный тайский дождь – давление поменялось. Неожиданно Марина смахнула бокал и красное вино разлилось по простыне, ко всему прочему она еще и задела чашку кофе и кофе тоже добавил свой импрессионистский мазок в общую картину. Еще бы мазнуть немножко шоколада, и это был бы настоящий натюрморт.

– Кошмар! – воскликнула Марина. – Завтра меня выселят с этого отеля. Придется снимать дешевые почасовые номера в районе знаменитой Walking street. В этих номерах проживали, на взгляд Марины, проститутки самого низшего пошиба. Она видела, как в вонючие тараканьи номера заходила одна плоскогрудая тонконогая тайка, и за нею следом – пять-шесть мужчин. Эти любители группового секса действовали также открыто, как и все другие. – Вот и мне придется, наверное, маяться в этих дешевых съемных комнатухах, до конца отпуска, за нарушение гостиничного режима. И тут, как назло, в памяти возникла неприятная картинка из прошлого: в одной провинциальной гостиничке Марина как-то принимала сауну, и на белом полотенце остались линии от ее медно-красных волос, всего лишь три всполоха, но администраторы такой с нее «срубили» штраф и такой концерт закатили, что теперь она не останавливается в провинциальных отелях, обходит их стороной, да и в столичные, даже в Москву прихватывает свои полотенца.

Марине стало еще страшнее от этих воспоминаний, она не вытерпела, спустилась в рецепцию. Дождь хлестал, было свежо. И даже небо было подсвечено какими–то лучами. Ей повезло – за столом сидела толстая добрая негритянка. Она была ладно одета, и улыбка шла к ее лицу. Марина рассказала ей про вино, кофе, простыню и глубокое чувство раскаянья. Негритянка расхохоталась: она сказала, что в этой гавани греха Марина совершила самое «дерзкое и отвратительное преступление, особенно на фоне всех остальных…». Марине все не верилось, но кажется, эта полная приятная тетка говорила искренне. Простыню негритянка вызвалась перестирать самолично. Она посоветовала Марине спокойно лечь спать, а если не спится сходить на Walking Street – “оценить масштаб бедствия».