Путешествия пана Вроучека

С этими словами Домшик распахнул дверь и продолжал серьезно: - Я знаю, разум человеческий многие дивные вещи придумал и еще более дивные придумает, и я порицаю тех, кто, не умея постигнуть некую вещь, сразу же в крик: "Злые чары! Колдовство!" Но я не хочу сказать, что иной раз не случаются вещи и сверхъестественные, от лукавого. Ты жил среди людей бродячих, а те любят заниматься колдовством, может, и тебя научили черной магии...

- Не веришь же ты в наш просвещенный век ("Да, весьма просвещенный!" пан Броучек вовремя спохватился и перешел к иной тактике защиты): - Но ведь я эти спички не сам делал, я их купил!

- Пусть только купил; все одно, ты нехорошо поступаешь, занимаясь подобными делами. Я-то верю, что ты никак не связан с чернокнижниками, и все это, может, просто фигли, для обмана людей хитроумно сплетенные. Но иные с легкостию могут рассудить иначе, и тогда худо тебе придется. Колдовство карается у нас сожжением заживо. А посему послушай моего совета и выбрось подальше это адское зелье и волшебный коробок!

- С превеликой охотой - он все равно уже пустой.

Гость швырнул и то и другое в открытые двери, ворча про себя: "Эти средневековые суеверия, право, заразительны: я уже сам, бог весть с чего, начал пугаться своих несчастных Sakerhets Tandstikor![ Безопасных спичек (шведск.). ]

- Ну, а теперь облачись в остальные одежды,предложил хозяин.

- Я бы уже сделал это, если б знал, как в них влезть. Скажи мне, к примеру, куда надеть это лиловое нечто?

- Это епанча,- разъяснил с улыбкой Янек от Колокола.- В нее ты завернешься под конец.

С его помощью пан домовладелец прикрепил к полукафтану объемистый кошель, оделся в небесно-голубую юбку, опоясался металлическим поясом с привешенной к нему мошной и поверх всего этого замотался в удивительный плащ, который Янек назвал епанчой. С каждым напяливаемым на себя предметом туалета он отдавал дань иронического восхищения древнечешским портным и наконец осторожно переложил в кошель и мошну драгоценные мелкие реликвии девятнадцатого века.

Однако на сундуке осталось лежать еще нечто коричневое, суконное, назначение чего он никак не мог -угадать.

- Может, это фартук к моей юбке, а? - вопросил он саркастически.

Янек от Колокола от души расхохотался.

- Но это же кукуль! Смотри! - И, взяв коричневый предмет из рук гостя, он ловко пристроил его на своей голове, так что из него выглядывало лишь его смеющееся лицо.

Пан Броучек тоже засмеялся, но как-то кисловато.

- Прекрасно! - одобрил он иронически. - Из этого кукуля человек выглядывает, как квочка из гнезда. Такой чепец очень гармонирует с бабьей юбкой и сумой.

- Но зато голова твоя будет спрятана от свежего воздуха, егоже ты так опасаешься,- сказал хозяин с улыбкой, надевая капюшон на пана Броучека, чье лицо пылало от стыда и злости.

- Ох, да мы забыли про обужу, - воскликнул Домшик, придирчиво оглядев гостя с головы до ног.

- Я как раз хотел послать Редуту к сапожнику, чтобы он мне зашил это на скорую руку, - сказал Броучек, демонстрируя разорваную штиблету.

Домшик заявил, что сегодня вряд ли успеют починить, тем более что сейчас и ремесленники чаще имеют дело с оружием, чем с орудиями своего труда; однако он припомнил, что здесь, в коморке, за сундуком, лежат у него, опять же полученные в наследство, сапоги, которые, пожалуй, придутся впору пану Броучеку.

Тот робким взглядом окинул старинные сапоги, которые Домшик извлек из сховы. У них были чудовищно длинные носы, и они тоже были двух цветов: к красной штанине зеленый, а к зеленой - красный.

Древний чех сопроводил их следующей рекомендацией:

- Все, что ко времени,- благо, гласит старая пословица. Не смотри, что они сшиты по старой моде. Раньше мирская суетность заставляла людей носить такую длинноносую обувь, и я слышал, что однажды в замке Коштяле у Литомержиц громом поразило туфли рыцаря и его супруги и напрочь оторвало эти длинные носы.

"Чтоб тут все громом разразило", - подумал про себя пан Броучек, но, видя неизбежность, натянул муаейную обувь.

- Теперь ты стал похож на человека,-с удовлетворением заметил хозяин.Остается лишь выбрать оружие, которого в моем доме предостаточно.

- Ох, не будем говорить об оружии! Если бы я обладал малой толикой воинского тщеславия, я бы давно мог записаться в общество стрелков или гренадеров.

- Но мы носим оружие не из тщеславия, нас нужда заставила.

- Какая нужда? Господи боже, вы что, боитесь один другого? Или у вас в Праге столь небезопасно, что вы не отваживаетесь и днем выходить на улицу без оружия? Или у вас нет полиции, которая защищала бы мирных граждан от всякого сброда?

- О сброде речи нет. Разве я не сказал тебе, что Зикмунд с войском своим стоит перед Прагой?