Путешествия по розовым облакам

– Представляете ситуацию, – даже через время возбуждается Азаров. – Спутницы мой разговор слышат и начинают понимать, что сделать я ничего не могу. Вот сейчас они выйдут на улицу, объявят об этом, и толпа заревет пуще прежнего. А там все может пойти по лекалам шестьдесят первого года. Вы-то не хуже меня помните, как это начиналось и чем закончилось…

Мы оба, действительно, неплохо помнили, как здание крайкома партии бесчинствующая толпа громила суток трое. Ситуация тогда была откровенно спровоцированная, но разрешили ее более-менее спокойно, поскольку руководство края, несмотря на искушение, не допустило силового воздействия на бунтовщиков. Более того, правоохранительным органам категорически было запрещено появляться на площади в форме, тем более с оружием.

Как-то вместе с легендарным кубанским «ментом» (да простит он меня за такой термин) Ричардом Генриховичем Балясинским мы принимали участие в телепрограмме НТВ, воскресившей то далекое событие. В ту пору он был старшим лейтенантом, оперативником УГРО, а я просто беззаботным зевакой, что есть духу прибежавшим на «пожар», но оба вспоминали по НТВ на всю страну, как громили и грабили крайкомовское здание, били стекла, тащили, что плохо лежало, от графинов до ковровых дорожек, и этому никто не препятствовал.

– Нас тогда на площадь прибыло немало, – рассказывал Балясинский, – но приказ никто не нарушил, хотя руки чесались. Уж больно разнуздано все выглядело. Но сдерживались… Это было правильно, поскольку в разъяренной толпе находилось много таких, кто поддался общему психозу, тем более подстрекатели сновали, как корабельные крысы. Большая часть потом поняла, что творила что-то не то. Через короткое время понесли обратно ковры, пишущие машинки, графины, плакали и извинялись.

А зачинщиков, когда все утихло, мы, конечно, выловили и наказали по всей строгости Закона. Их, кстати, было не так много, что-то человек восемь, – вспоминает полковник в отставке Ричард Балясинский, по-прежнему обращающий на себя внимание неувядаемой гвардейской статью. К тому же один из немногих правоохранителей края, отмеченный высшим региональным званием – «Герой труда Кубани»…

– Вспомнив ту давнюю историю и поняв безвыходность своего положения, – продолжал Азаров, – я попросил «делегатов» одну минуточку подождать. Бегом поднялся в кабинет и позвонил генералу Разину, начальнику УВД, коротко проинформировал его о ситуации (хотя он уже кое-что знал), попросив ни в коем случае не принимать силовых мер.

– Если появление, то непременно без формы и оружия, – попросил я.

Разин, опытный оперативный работник, быстро оценил ситуацию, и дальше мы работали рука об руку, не усугубляя обстановку неосторожными, а главное, необдуманными действиями…

Пока Азаров возвращался обратно, он сообразил, что в присутствии «делегированных» женщин ему надо бить во все колокола, звонить в Москву и всеми силами показать свою обеспокоенность (хотя так и было), дабы выиграть время, чтобы действия по решению нарастающей проблемы получили хотя бы какую-то обнадеженность. Но как? Звонить в Генштаб? министру обороны? Черту, дьяволу… Кому? Он заранее знал ответ военных, поскольку на улицах Баку уже шли жестокие бои. К тому же понимал, что если армия вступила в дело, то про дипломатию редко кто вспоминает. Уже, ребята, не до Вас!..

Министром обороны был тогда генерал армии Язов, поставленный Горбачевым вместо снятого с должности Маршала Советского Союза Соколова, показательно наказанного за беспрепятственно пролетевший через полстраны хрупкий самолетишко немецкого летчика-любителя Матиаса Руста, умудрившегося приземлиться прямо на Васильевском спуске, рядом с воротами Спасской башни. Позор на весь мир! Хотя по сию пору, кстати, история очень темная, если не сказать больше. Горбачевская «перестройка» и не такие сюрпризы вскоре преподносила.

Язов – служака! Он никогда не позволит поступиться уставными принципами, тем более Горбачев посулил ему маршальское звание, которое, кстати, через пару месяцев после тех историй и пожаловал. Было очевидно, что приказ о призыве, формировании и передислокации войск в той обстановке отменять он ни под каким видом не станет, тем более, что в Кировабаде начинается то же самое, что происходит в Баку, то есть масштабная межнациональная резня.

– Раз военнообязанные, пусть воюют! – наверняка прорычит командным голосом в ответ на любую просьбу. Все это Азаров прокручивал в голове, пока возвращался к ВЧ, возле которого его ждали теряющие терпение и разум «делегаты», точнее делегатки.

– Тогда я решился позвонить Власову, Александру Владимировичу, – продолжает вспоминать Азаров. – Кто таков? В то время Председатель Совета Министров РСФСР. На том посту он как раз сменил Воротникова, что после Медунова на Кубани короткое время был первым секретарем крайкома партии. Власов, кстати, премьером тоже работал совсем немного, года полтора от силы. Как раз в то время Горбачев активно тасовал кадры, подбирая нужных людей под свои цели, тогда еще не совсем понятные, но уже тревожащие, во всяком случае, высшую партийную элиту.