Путешествия Тафа

— Я нисколько не сомневаюсь в вашей способности пережить эту политическую бурю, как вы пережили прошлую, — сказал Таф.

Толли Мьюн хрипло рассмеялась.

— Спасибо, но я правда не смогу.

Хэвиланд Таф замолчал, ничем не выдавая своих мыслей. Наконец он поднял палец.

— Я нашел решение, — сказал он. — В придачу к двум котятам я дам вам звездолет. Как вам известно, у меня их в избытке. Вы можете держать котят в нем, формально — вне юрисдикции сатлэмского порта. Я могу даже оставить для них еды на пять лет, чтобы никто не мог сказать, что вы отдаете так называемым «вредителям» калории, так необходимые голодающим людям. А чтобы укрепить свою подмоченную репутацию, вы можете сказать репортерам, что эти две кошки — заложницы, из-за которых через пять лет я должен вернуться на Сатлэм.

На простом лице Толли Мьюн проступила лукавая улыбка.

— Черт возьми, это, может, и сработает. Против этого я, пожалуй, не устою. Звездолет в придачу, вы говорите?

— Несомненно, так.

Она ухмыльнулась.

— Звучит уж очень соблазнительно. Хорошо. Так какие же кошки?

— Сомнение, — ответил Хэвиланд Таф, — и Неблагодарность.

— Это с умыслом, я уверена, — заметила Толли Мьюн. — Ну ладно. И еды на пять лет?

— До того самого дня, когда я вернусь выплатить остаток долга.

Толли Мьюн посмотрела на его белое неподвижное лицо, бледные руки, аккуратно сложенные на большом животе, на фуражку с козырьком на лысой голове, маленькую черную кошку на коленях. Она смотрела на него долго, пристально, а потом, непонятно почему, ее рука вдруг дрогнула, пиво пролилось из стакана ей на рукав. Она почувствовала, как прохладная жидкость просочилась через рубашку и потекла на запястье.

— О Боже, — сказала она со вздохом. — Боюсь, я не дождусь этого дня, Таф.

Зверь для Норна (Перев. с англ. E. Александровой)

1

Худощавый мужчина разыскал Хэвиланда Тафа, когда тот расслаблялся в пивной на Тэмбере. Таф сидел в одиночестве в самом темном уголке тускло освещенного зала, положив локти на стол и едва не задевая лысым черепом деревянную балку под потолком. Перед ним стояли четыре пустые кружки в растекшихся изнутри кольцах пены, пятую же, ополовиненную, бережно держали его огромные мозолистые ладони.

Если Таф и сознавал, что другие завсегдатаи нет-нет да и наградят его любопытным взглядом, внешне он этого никак не проявлял; методично, залпами, он поглощал эль, а белое, точно кость, и совершенно безволосое (как и все тело) лицо ничего не выражало. Пьющий в одиночестве в своей кабинке Таф — мужчина отнюдь не маленького роста и не из самых худых — представлял собой фигуру исключительно своеобразную.

Однако на деле одиночество Тафа было не совсем полным; на столе перед Хэвиландом клубком темного меха спал его черный кот Дакс, и порой Таф, отставив кружку с элем, лениво поглаживал своего товарища. Удобно устроившийся меж пустых кружек Дакс и ухом не вел. В сравнении с другими кошками этот кот был гигантом, как Хэвиланд Таф — в сравнении с другими людьми.

Когда худощавый мужчина подошел к кабинке Тафа, тот не сказал ни слова. Просто поднял глаза и заморгал, ожидая, пока заговорит пришедший.

— Вы — Хэвиланд Таф, продавец животных, — сказал тощий. Он действительно был болезненно худ: одежда (сплошь черная кожа и серые меха) свободно болталась на нем, местами провисая. Однако человек этот явно был далеко не беден, поскольку его лоб под копной черных волос охватывала тонкая бронзовая диадема, а пальцы были унизаны перстнями.

Таф погладил Дакса и, глядя вниз, на кота, заговорил.

— Ты слышал, Дакс? — спросил он. Говорил Таф чрезвычайно медленно, глубоким басом, в котором слышался лишь намек на интонации. — Я — Хэвиланд Таф, продавец животных. Или таковым меня считают. — Тут он взглянул на стоявшего перед ним снедаемого нетерпением худощавого мужчину. — Сэр, — сказал он, — я в самом деле Хэвиланд Таф. И действительно торгую зверями. Но, возможно, все же не считаю себя продавцом животных. Возможно, я считаю себя экоинженером.

Тощий мужчина нервно махнул рукой и, без приглашения проскользнув в кабинку, очутился напротив Тафа.

— Я знаю, вам принадлежит корабль-сеятель из состава древнего Общества Экологической Генетики, однако это не делает вас экоинженером, Таф. Истинные экоинженеры мертвы, мертвы не одно столетие. Но раз вам предпочтительнее называться экоинженером, хорошо. Будь по-вашему. Мне требуются ваши услуги. Я хочу купить какое-нибудь чудовище — огромного лютого зверя.

— Ага, — произнес Таф, снова обращаясь к коту. — Незнакомец, рассевшийся за моим столом, желает купить чудовище.

— Меня зовут Хирольд Норн, — сказал тощий. — Я — Старший Звероусмиритель своего Дома, одного из Двенадцати Великих Домов Лайроники.

— Лайроника, — повторил Таф. — Я слышал о Лайронике. Соседняя с этой планета, если двигаться к Фринжу, верно? Ее ценят за игорные арены.

Норн улыбнулся.

— Да, да, — сказал он.